приговор

Пришли ошибки прошлых лет
к печальной истине.
Никто не говорит во след:
«Ты мой единственный».
Не говорит мне: «Милый мой,
хороший мой…»
Не говорит: «Побудь со мной».
Лишь прошлое
перебирает имена,
как чётки памяти.
Ещё не названа цена
сгоревших в пламени
любви. Их помнить недосуг.
А жизнь – вне графика.
Прошедшее, утратив звук,
жжёт фотографии
когда-то дорогих людей –
бездумно, яростно…
Так юности горит моей
великий парусник.
И в этом пламени горят
признанья искренне…
Как долго вслед не говорят:
«Ты мой единственный».
Что в этих брошенных словах?
Страх одиночества?
Мне, победившему тот страх,
до боли хочется,
чтоб кто-то, тронув прядь рукой,
сквозь дней течение,
сказал: «Прошу, побудь со мной
ещё мгновение.
Прошу тебя, не уходи,
ещё не сказаны
слова «пойми», слова «прости»
над нашей сказкою…
Ещё упрёки впереди…
Не всё потеряно…
Прошу тебя, не уходи,
ещё есть время…
Ещё живёт в душе душа,
ещё мы – спящие…
Ещё прошедшего не жаль,
сквозь настоящее.
Ещё возможны ночь, рассвет …   
воистину!»
Никто не говорит мне вслед:
«Ты мой единственный».
Нужнее нету этих слов.
Летят над сечею.
Они важнее всех основ
и вечные.
У них большой диапазон,
но даже шёпотом
они летят за горизонт.
Скажу без ропота:
«То эхом дней, то эхом гор
и даже мысленно
они звучат, как приговор:
«Ты мой единственный».
Тот приговор в твоих глазах.
И хоть не письменный,
но отменить его нельзя.
И срок пожизненный.