Размышления советской школьницы на тему морали

Впервые Он увидел Ее, когда был еще семилетним мальчишкой-сорванцом. Он возвращался из школы в отвратительном настроении. Двойка по математике и строгий выговор Софьи Александровны лежали в ранце лишней парой учебников, давили на спину и шею, заставляя идти, опустив голову. А тут еще эта глупая девчонка, Анюта, выскочила из переулка прямо на него. Он упал в снег, а она засмеялась: ей хотелось поиграть в салочки, она думала, что Он тоже рассмеется и побежит за ней. Но на Его лице появилась злобная гримаса. Он вскочил на ноги и толкнул ее в сугроб, толкнул изо всей силы, а потом сдернул с ее головы зеленую шапочку с помпончиком, кинул на другой конец двора и убежал, крича что-то очень обидное. К вечеру Он почти забыл об этом происшествии, но лишь только крепкий детский сон смежил веки, Он увидел Ее.
Молодая девушка, нежная и изящная, с тонкими длинными пальцами, волосами до пояса, цвета не белого и не золотистого, а прямо какого-то светящегося, в легеньком голубом платьице сидела на снегу. Невдалеке в сугробе барахталась Анюта: она пыталась подняться, но никак не могла и плакала от обиды, глотая слезы вперемешку с соплями и талым снегом. Девушка смотрела на Анюту и тоже плакала, плакала навзрыд, горько-горько; казалось, она не вынесет вида копошащейся в снегу девчушки, без шапки и с растрепанными волосами. Слезы, льющиеся из Ее прекрасных синих глаз, прожигали в снегу маленькие лунки, Она вся тряслась от плача. Что-то больно кольнуло Его в сердце, Он начал всхлипывать во сне, Он не мог видеть Ее несчастной. Он проклинал себя за то, что поступил так скверно, и дал себе слово извиниться. Утром первое, что Он сделал, это взял свои любимые игрушки и пошел к Анюте. С раскаянием, которое не мешало Ему сохранить свое мальчишеское достоинство, Он попросил у девочки прощения и, чтобы загладить вину, подарил ей медвежонка – своего любимого плюшевого друга… А на следующую ночь в хаосе цветных сказочных снов снова мелькнула перед ним Девушка со светящимися волосами, в голубом платьице. Она улыбалась, лицо Ее было спокойно и счастливо, и Его сердце сжалось от тихой, необъяснимой радости.
Прошло десять лет. Он сильно изменился за это время; вряд ли Он стал бы теперь перед кем-нибудь извиняться: Он был известным заводилой и хулиганом, грозой девчонок и школьной малышни. Он собирался сбежать с урока. Осторожно прокравшись мимо кабинета директора, Он был уже почти у цели: дверь школы не была запрета, и, чтобы вырваться на свободу, надо было лишь перешагнуть порог, а там уже ждет Его веселая компания, банка пива и модницы Наташка и Катька – но вдруг дорогу Ему преградил очкастый шестиклассник. Мальчишка был дежурным первый раз в жизни и не мог в это первое дежурство допустить такого безобразия. Насупившись, дернув себя от волнения за оттопыренное и красное ухо, очкарик загородил дверь и сказал, что прогуливать не положено, и что учитель велел никого не выпускать. Ошеломленный такой наглостью малявки-шестиклассника Он сначала оторопел, а потом оттолкнул мальчишку, да так неудачно, что очки скатились у дежурного с носа и отлетели в дальний угол школьной прихожей. Мальчишка в растерянности замотал головой, бухнулся на колени и вслепую стал беспомощно шарить руками по полу. Он же, не рассчитав силы удара, споткнулся о банкетку у выхода и стукнулся лбом о стену. Перед глазами замелькали искры, и среди них Он вдруг увидел Ее. Но она была уже не такая как десять лет назад: платье было укорочено, и вызывающие разрезы с боков оголяли ноги, волосы уже не светились мягким светом, а висели тусклыми веревками, да и глаза были какими-то шалыми. На плитках каменного пола перед девушкой ползал шестиклассник. Она взглянула на мальчика презрительно, но, увидев жалкое выражение лица, дрожащие губы и слезы, стоящие у него в глазах, дернула плечами, словно ей было толи неприятно, толи холодно, и посмотрела прямо в глаза Ему, как бы прося о чем-то. Первое, что Он увидел, придя в себя, был шестиклассник, беспомощно ползающий по полу, с испуганным и растерянным лицом. Что-то кольнуло Его в сердце; не сильно, а слегка, будто еловой иголкой. Ему стало как-то не по себе, презрение и жалость смешались в душе и подкатили к горлу. Он стремительно поднял очки, валявшиеся в углу, сунул их в руку мальчишке и буркнув ему: «Не реви, ну чего ты?..» - выбежал вон из школы.
Прошло еще пять лет. Он работал контролером в автобусе. Однажды он задержал девушку, у которой не было билета. Она клялась, что у нее украли сумочку, в которой был проездной, говорила, что не может заплатить штрафа, так как на оставшиеся деньги должна срочно купить лекарство больной матери, плакала, обещала заплатить через неделю, давала адрес, но Он был неумолим. Прокуренным наглым голосом он требовал немедленной уплаты и грозил милицией. Другие пассажиры пытались уговорить Его, просили, кричали, ругались, но Ему было все равно. Единственное, на что он соглашался – взять вместо денег какую-нибудь ценную вещь. Наконец девушка не выдержала и сняла с шеи серебряный крест – свою единственную ценность…Он засунул «штраф» в карман и, не обращая внимания на возмущенных пассажиров, вышел из автобуса. Ночью Ему приснилась какая-то женщина, развязная и пьяная, в грязном платье, цвета, отдаленно напоминающего голубой, которое торчало из-под грубого рваного ватника, прядь засаленных светлых волос выбивалась из-под мужской шапки с ушами, нахлобученной на лоб. Тусклыми синими глазами женщина безразлично и тупо смотрела на в слезах стоящую у автобусной остановки девушку, которая, сжимая рукой горло, в отчаянии смотрела на сверкающие на солнце купола церкви. Потом женщина отвернулась, выплюнула потухшую сигарету и ушла прочь медленными, тяжелыми шагами.
Прошел год. Вчера по пьянке Он ударил приятеля ножом, тот застонал и упал на снег, тут же окрасившийся кровью; Он повернулся к нему спиной и ушел, ушел темным переулком домой, пошатываясь и думая лишь о том, как бы опохмелиться. Ночью Ему приснилась женщина в рваном голубом платье и ватнике, она остановившимся взглядом смотрела на человека, лежащего на кровавом снегу и ловящего ртом воздух. Вдруг она схватилась за сердце, пошатнулась и, издав какой-то булькающий звук, упала на тротуар, дернулась судорожно и затихла. Метель обвевала ее мертвое тело, и сквозь налипшие снежинки Он мог видеть, как меняется Ее облик. Сначала исчезли куда-то ватник и нелепая шапка с ушами, а одутловатое лицо помолодело и похорошело, остановившиеся глаза стали вдруг какими-то шалыми. Снег все шел и шел, засыпая ее, и перед тем как совсем скрыть Ее от Его глаз дал увидеть золотистые, источающие мягкий свет волосы, синеву глаз и подол нарядного голубого платья.
Каменный обруч сжал на мгновенье и тут же навсегда отпустил его сердце. Снег перед Его внутренним взором, белый снег с алыми пятнами покрыл все; Он перевернулся на другой бок и смачно захрапел. Только в одной, крошечной части его мозга зазвучал и эхом оборвавшейся струны затих голос, шептавший, что это была его Совесть.

Школьные годы, Москва.