Памяти В. Высоцкого

       ПАМЯТИ   В. ВЫСОЦКОГО

Мир — загон из запретных флажков,
Окруживших нас плотным кольцом.
Мы в нём — стая двуногих волков
С человеческим бледным лицом.

В вечной схватке меж злом и добром
Победить было злу суждено,
Разделив на своих и врагов
Всё, что к жизни добром рождено.

Люди тоже стреляют в людей,
Истребляя в жестокой борьбе
Ради жалких, ничтожных идей
Несогласных — подобных себе.

В этой дикой, кровавой игре,
Где охота — и средство, и цель,
Для имеющих власть егерей
Мы — всего лишь живая мишень.

В ушах звон от охотничьих труб,
Свист стремительных жалящих пуль,
От которого тошно нутру,
И сознанье сжимается в куль.

Отблеснёт воронёная сталь,
Тихо щёлкнет взведённый курок —
И ещё один жить перестал,
Свой последний свершив кувырок.

Так метаются в страшном кругу,
Не решаясь нарушить запрет,
Кувыркаясь на грязном снегу,
Люди-волки все семьдесят лет.

Лишь сильнее с годами кураж,
Да азарт всё острей и острей,
Уже круг, и вошедшие в раж
Егеря изощрённей и злей.

Стали ближе, плотнее флажки,
И я вижу, как поднял ружьё,
Чтоб картечью всадить мне в кишки,
Тот, кто там, за флажками, рождён.

Видно впрямь, моя — волчья судьба,
Нет мне места средь своры людской,
И я братьев своих не предам...
Кто придумал, что пуля — закон?

Так вперёд! На свободу! За круг!
Жизнь в загоне страшнее, чем смерть.
Я рванулся, шагнул за черту
И хлебнул раскалённый свинец.

Горизонт опрокинулся вверх,
Будто встала земля на дыбы,
Веки слиплись в смертельный конверт,
Всё окрасив вокруг голубым.

Но с предсмертной в глазах пеленой
Я услышал, приникнув к земле,
Топот стаи волков за собой
И отчаянный крик егерей.

июнь 1990г.

                *      *      *     *