Юнга

Это попытка собрать на одной странице стихи поэта, удалённые
или из его черновиков, а так же стихи последних дней...
==============================================

Мы плыли в Ливерпуль из Коста-Рики.
Попали в шторм, корабль затонул.
Вцепившись в бочку, я услышал крики
Сердитых чаек.  Плавники акул
Вдруг появились над утихшим морем,
И я почувствовал, что мне конец.
Старик - отец, ты поседел от горя.
О чем ты думаешь, старик - отец.

И вдруг безмолвно рассекая волны,
Летящий парусник возник над головой.
Веревка схвачена, акулы недовольно
Ушли за горизонт в морской прибой.
Я влез на палубу – безлюдно и тоскливо,
Сам по себе вращается штурвал,
И рваный парус взвился торопливо,
И завизжал от напряженья фал.

Но я не думал ни о чем – свалился
На баке и заснул мертвецким сном,
Не чувствуя, как кто-то наклонился
И заглянул в лицо, дыша вином.
Мне снилось, что я взят на судно юнгой,
Ведро и швабра, и с ума сойти…
Я не читал теорий Карла Юнга,
Но бессознательно искал свой архетип.

Вокруг мелькали тени, хриплый голос
Давал команды, сдобрив ими мат,
И мне казалось, море раскололось,
Чтоб выпустить наверх зловонный ад.
Тонули корабли, столкнувшись с нами,
И ужас выжигал последний крик,
Но развевалось над кормою знамя –
Голландский триколор… Отец-старик!

Отец! Твой сын сегодня обезумел,
Он пьет из черепа дымящуюся кровь!
Такой же череп скалится в беззубье
Под капитанской шляпой -– "За любовь!"
Две женщины разостланы на юте,
Хохочущая очередь теней….
Я снова прячусь в маленькой каюте,
И горечь совести топлю в хмельном вине…

Однажды я проснулся. Надо мною
Плыли на север перья облаков.
Вцепившись в бочку ледяной рукою,
Я слушал крики чаек. Молоко
Застывшей глади волн, увы, не грело,
Пусть пар еще струился от воды,
И смерть знакомым взглядом поглядела
В мои глаза… Над горизонтом дым
Стал приближаться, наклоняясь к морю –
Меня растерли, уложили спать,
Я две недели был обсыпан корью,
Метался, бредил и терзал кровать.

Мне повезло. Спаситель-иностранец
Попутный груз доставил  в Ливерпуль.
Прощались со слезами. Тощий ранец
Согнул мне спину. Словно посвист пуль,
Стрижиный лет над домом. Все спокойно.
Знакомая калитка. На окне
Горшок с геранью тень на подоконник
Отбросив резко, тянется ко мне.

Но здесь уже живут чужие люди.
Все тридцать лет, что не было меня,
Лежит письмо отца на темном блюде,
А мне казалось, что прошло три дня.
Он пишет: Сын! Я верю, что ты снова
Вернешься к нам, но вряд ли я дождусь.
Прости, сынок! Возьми себе в основу
Быть честным в этой жизни, я боюсь,

Что ты по глупости погонишься за славой,
Деньгами и подобной мишурой –
Все это суета. Я говорю по праву
Прошедшего свой путь. Затянутый игрой
В успех, не забывай, что кто-то беден,
Что много есть таких, кто ждет от нас
И слово доброе, и косточку к обеду,
И руку помощи в его тяжелый час…

Старик сентиментален. Что же делать?
Я так же молод, словно лишь вчера
Всходил по трапу. Та девчонка в белом
Состарилась и тихо умерла.
По вечерам за кружкой с добрым элем
Сижу в гостинице и думаю о том,
Что снова пробудился в моем теле
Огонь желаний – пусть же грянет гром!

Я слышу крики чаек в темных тучах,
И ветер брызгами бросается в лицо.
Я поднимаюсь – грозный и могучий,
И выхожу, шатаясь, на крыльцо.
Алмазный перстень – приз от капитана
За беспощадность к пленникам, блестит
На безымянном пальце и мне странно,
Что я еще все здесь. Корабль летит.


© Copyright: Dimir Dimirov, 2002
Свидетельство о публикации №102081100280
Юнга - без рубрики, 11.08.2002 13:56

Восстановлено:
© Copyright: Dimir Dimirov, 2012
Свидетельство о публикации №112081907308
Юнга - мистика и эзотерика, 19.08.2012 20:04