Открыла Америку..

Я с фотографий наших напишу портрет.
Портретам не дано предать мечтанье,
А я в своём неистовом желанье
Плюю на всё, где есть запрет.

Портретам не дано предать мечтанье,
И я лелею свой намоленный рассвет,
И я на нём грешно рисую ликованье
И выливаю в краски пламенный секрет.

Горя в своём неистовом желанье
Порой несу кромешный бред,
Порой к тебе, "прелестное созданье",
Тайком пишу бездарнейший сонет.

Плюю на всё, где есть запрет:
Поэзия иль музыка. Во всём искусстве
Везде найдёшь, придирчивый эстет,
Признания к тебе в подслеповатом чувстве.

Лелею свой намоленный рассвет,
К тебе взываю, молча право,
Раскрась со мною облачный мольберт,
Не убегай искусно и лукаво.

В тебе рисую грешно ликованье
Всех ярче красок мир в главе моей!
В ответ вручили безнедежное молчанье,
И получил замену краскам мир теней.

И выливаю в красках пламенный секрет,
Кому не лень, кто слушать пожелает
О том, что не пришёл мне твой ответ.
Кто спрашивает, кто вздыхает.
Поэзия иль музыка. Во всём искусстве
Я утешения ищу. Не нахожу.
По клавишам хожу, внимаю снега хрусту,
Ищу, чем тебя больше дорожу.

Порой несу кромешный бред,
Пытаясь угодить твоим желанья,
Порой несносною кажусь себе,
Когда гадаю тайны мирозданья.

Признания к тебе в подслеповатом чувстве...
Такой же бред политика в безумстве.
А я в своём неистовом желанье..
А ты усерден собственным дыханьем.

Портретам не дано предать мечтанье,
Но если так уж речь зашла
О, ты моё томленье, заклинанье,
Старанье, каянье, молчанье,
Я твой портрет в печи сожгла.

Что охраняла, ластила, в ночи звала.
Все семь картин, что строго берегла.

Отныне буду с твоим ветром,
Отныне я ночую с пеплом.

И на лживый буду молиться запрет,
С рыданьем пополам плевав на твой портрет.