Малаховские этюды 4

ОСЕННИЕ ДАЧИ

Осенние дачи.
Осенние дачи.
Не стонет голубка,
И голубь не плачет.

Уже отгуляли.
И все улетели.
Осеннее время.
А что вы хотели?

Уже и не ждали:
как в позднем оконце
последние дни,
освещённые солнцем.

И с радостью видишь,
что стало иначе.
и солнце рисует
осенние дачи.

И синие тени
на крышах летящих.
И жёлтые пятна
в деревьях дрожащих.

Последняя нежность.
Последняя ласка.
Смешение чувства.
Смешение красок.

Всё рядом с тобою
живёт и играет.
Трепещет, звенит
и как будто мерцает.

А там, в глубине
этих хитросплетений
лежат неподвижно
глубокие тени.

Свежо и душисто,
как в утренних росах.
Как алые ленточки
в девичьих косах.

Смеётся кармин
и зелёная свежесть
почти переходит
в лиловую нежность.

Как сказка.
Как чудо.
Волшебная небыль!
Почти итальянское
синее небо.

Осенние дачи.
Осенние дачи...
А что вы хотели?
А как же иначе!


ПРУД

Маленький пруд
у железной дороги.
Ивовый прут.
Берег пологий.

Летние люди
где-то в сторонке.
Солнечный прудик
на Македонке.

В белых одеждах
как на параде:
толстые тёти,
тонкие дяди.

Дачная девочка
словно тростинка.
Выгнула спинку,
как балеринка.

Бегает, прыгает, -
всё ей неймётся -
взглянет нечаянно
и улыбнётся.

Сказочный прудик.
Тихий прудок.
Мне уж, наверно,
девятый годок.


***

До середины века, –
старинная, наверно, –
вот здесь была «Аптека»
дачного модерна.

Там модные старушки
каких-то странных стран
втирали шарм за ушки:
о-де-ко-лон «Шарманъ».

Во взглядах столько ласки,
мерцающий огонь:
– Вчера мне Станиславский...
И – шёпот под ладонь.

Пергаментные лица.
Нежданная слеза.
На чернобурых лисах
стеклянные глаза.