II. Пополнение

    Из цикла Колымское эхо

Вот отгремят залпы победные
Солдаты поторопятся домой
Толпы потянутся несметные
И награждённых за плен Колымой.

В больших количествах те толпы ждали
Решенье обречённые судьбы
Но почему они не воевали
Врагам они отдались без борьбы.

Босые, с поднятыми вверх руками
С соплею в сизом и грязном носу
Стояли и дрожали пред врагами
Как зайцев их ловили, что в лесу.

В любой стране вот этот акт позорный
Всегда считаться будет этот факт
Защитником врагу же непокорным
Быть должен каждый армии солдат.

И хроника фашистов впечатляет
А наши не снимали таких сцен
И сколько матерей с тех пор страдает
За всех своих сынов, попавших в плен.

И мужеству всегда есть объясненье
И как любовь к отечеству навек
Но трусости и плена проявленье
Позора лишь достоин человек.

Но были ж коммунисты ненавистны
Да, но же враг на Родину напал
Народы все в несчастье бескорыстны
И каждый свою землю защищал.

Оружие на землю брошено
И руки задраны над головой
Лицо от страха перекошено
Неужто, был он сволочью такой.

Сейчас икать так модно оправданье
Как вот Суворов, тот, что бишь Резун
Напрасно он сменил своё названье
Он был и есть моральный потаскун.

И никогда Резунам не отмыться
Он роковой однажды, сделав шаг
Не может заново вдруг народиться
Всегда народу будет он как враг.

Однажды предавший предаст и дважды
Резун же должен своё место знать
И отпрыскам предатель должен каждый
Своё предательство им объяснять.

Иначе, это сделают другие
И потому им будет тяжелей
За отцов своих люди молодые
Пусть искупают храбростью своей.

Но были и другие: те попали
По обстоятельствам в плен по иным
Ведь немцы полумёртвых их хватали
Бросали в лагерь к пленным остальным.

Друг Алексеев мой на Колыме
Ему лишь было восемнадцать лет
Бил полицай, так привязав к скамье
Мобилизован был, в форму одет.

Он протаскал повязку и винтовку
И в общей сложности, месяц, другой
Придумавши, однажды он уловку
И к партизанам ушёл в лес густой.

Когда его село освободили
Он в Красную Армию будет взят
Войска два года с ним громили
И он получит множество наград.

Весною в Праге кончил он войну
Вернулся, жив и невредим домой
Старушку встретил он в селе одну
Его узнавшую в форме другой.

Его судили и наград лишили
На Колыму этапом их погнали
На пересылках многих уводили
И думали: в бою бы погибали.

На Колыму их прибыло не много
Просеивали их как через сеть
И многих привела сюда дорога
Как зеков в лагеря, чтоб умереть.

Строительство шло бурно лагерей
Война сюда приносит пополненье
Здесь были ранги все в массе своей
Как бы посажены для исправленья.

Солдат, был рядом с ним и генерал
Полковники, майоры, капитаны
Режим их Сталина всех обвинял
И на заслуги несмотря и раны.

И там с большими узники сроками
Виной, которых был немецкий плен
Коммунистическими так властями
Обречены на вымеранье, тлен.

Хохлы и азиаты конвоиры
Над зеками так издевались
И заставляли убирать сортиры
И над чинами насмехались.

Предупреждали они заключённых
Шаг в сторону считается побег
Напоминая способ обречённым
Как прекратить позорной жизни бег.

И генерал, не выдержав позора
Своё бельё на чистое менял
И предвкушая избавленье скоро
И в сторону от строя он шагал.

И так они отважно погибали
В измене обвинённые Кремлём
Не все, но большинство среди них знали
Что главным же виновником был он.

Грузин был Сталин, хитрый и жестокий
Царивший беспредельно как тиран
Со скрюченной рукою, не высокий
Его всё прошлое-сплошной туман.

Он человек с бандитским, тёмным прошлым
Ограбил банк, ареста избежал
Идеей он, обзаведясь роскошной
Он с революцией судьбу связал.

И не за ограбленье судим был
За революционные дела
Так он своё бесчестие отмыл
Своё нутро, не отмыв добела.

Когда же Ленин отходил от дела
Ведь сифилис его ума лишил
То Сталина партия ставит смело
И Сталин сифилитика затмил.

Была жестокость ли его уместна
Тогда решалось всё: им быть, не быть
О его хамстве все сказали честно
Пообещал себя он изменить.

Его нутро бандита и убийцы
Так дало о себе всем знать
Что бывшие его друзья партийцы
Вдруг стали постепенно исчезать.

Войдя во вкус, он властного маньяка
И он всё больше требовал смертей
Когда с фашизмом завершилась драка
Пленённых он потребовал людей.

Союзники же пленных передали
И Ванинский так заработал порт
Среди них многих пленных расстреляли
И правосудие, лишив хлопот.

А остальных погнали по этапу
Через Союз весь и на Колыму
Зек поднимаясь на суда по трапу
Проклятия он посылал ему.

А в лагерях колымских до предела
Жестокость так была доведена
Что ненависть среди военных зрела
И лишь нужна была искра одна.

И прогремит восстанье зеков громом
Ведь людям нечего было терять
И перебив, охранников всех ломом
Уходят в горы, не могли догнать.

Я видел глушь, дорожное селенье
Гора, там, где бои произошли
И безысходность, зная положенья
Восставшие все знали, на что шли.

Кольцом всех окруженных на вершине
И долго не могли их истребить
Они, с землёю сросшись пуповиной
И мёртвые, но продолжали жить.

И до последней капли крови бились
Те зеки против армии бойцов
Дым, копоть над вершиной горной вились
И становилось меньше храбрецов.

И зеков самолётами бомбили
Заходы делая, над той горой
И пулемёты крупные строчили
Вдруг Илы, заложив вираж крутой.

Но из восставших в плен никто не сдался
И все погибли в схватке роковой
А на вершине дым пожарищ стлался
В низине оседая пеленой.

А в лагерях строжайшая проверка
Сочувствующих ищут беглецам
Ведь у чинуш лагерных одна мерка
Не подчиненье лагерным властям.

И лагеря шмоны перешерстили
И многих заключённых взяли
Их трибуналом потом осудили
Вместо восставших, расстреляли.


     Декабрь2002г-май 2003г.