Устами младенца

(Прозаические миниатюры на тему детства)

Как спалось?

Летнее солнечное утро. Дача. Ощущение прекрасности бытия. Дашка скачет по газону и, завидев выходящую из дома тётю, звенящим голосом весело произносит услышанную на днях фразу:
- Доброе утро! Как спалось?
Тётя, как это водится у людей под девяносто, ничего не отвечая, сердито проходит мимо.
Даша вопросительно смотрит на меня и, обхватив свою голову руками:
- Не спалось наверно?!

А где мой законный леденец?

Нагуляв однажды аппетит, при этом мы отмахали вокруг дачного посёлка километра четыре, Дари съела обед без уговоров. И тут же весело спросила:
- А где мой законный леденец?
- Ну, мать, поздравляю! Кажется, наша семья пополнится ещё одним юристом, - рассмеялась я.

Думаю, я скоро послушнею.

- Дарья, ну, какая же ты непослушная! – констатирую я своей трёхлетней внучке, сдерживая улыбку и любуясь ей.
- Ох, Нина!.. Думаю, я скоро послушнею. – со вздохом парирует Даша.

Младшая группа!

Даше уже три с половиной, и словарный запас её позволяет рассуждать о жизни. А в детской жизни уже появляются свои проблемы. И одна из них – еда. Так уж трудно жевать «взрослую пищу», да ещё с ложкой и вилкой управляться! Но приходится, иначе – снова «младшая группа детсада!», а там уже всё известно. Только вот аппетита всё нет и нет!
- Дари, что ты набила за щёки, словно хомяк? – хмыкнув, вопрошаю я.
- Маму огожчать нэ хошэтся! – шепелявит внучка с набитым ртом.
Потом она справляется с едой, и за стол приходит мама, спрашивая:
- Как дела?
- А! Младшая группа! – безнадёжно машет рукой Дарья.


Бабушкина любимая!

Прекрасная пора – лето за городом! А в детстве, когда энергия просто фонтанирует – особенно. Жизнь так интересна! Взять хотя бы вчерашнего ёжика, пришедшего к нам вечером, или лягушек в пруду.
- Они такие симпатичные! – рассуждала Дари, когда мы шли дачной улочкой в магазин.
Потом она запела про лягушек. Дарья вообще, начала петь раньше, чем говорить. Если слова какой-нибудь песни забывались, она придумывала свои, порой совсем уже незнакомые. Зато по выражению лица было ясно, что Даше этот язык был вполне понятен.
Чувство застенчивости в ней ещё не проснулось, и поэтому, если появлялись слушатели, Дарья готова была перепеть весь свой репертуар.
В магазине работал кондиционер, и я вывела внучку наружу, препоручив знакомым.
Через несколько минут на выходе застаю такую картину:
- А теперь – бабушкина любимая! – это Дарья, стоя на ступенях, как на сцене, серьёзным голосом объявляет песню черепахи Тортиллы и начинает исполнять её.
Поскольку я появилась за Дашкиной спиной, зрители угорали со смеху. Весёлое лето было в разгаре…


Что мы все, с ума посходили?

Дашутке три года десять месяцев. Ночь. Кажется, все угомонились! Слышу, по полу: шлёп, шлёп – босые ножки, и тут же перед лицом проступает Дашина фигурка:
- Нина, послушай, что скажу: я на тебя сегодня очень обиделась! Зачем ты на меня накричала? – серьёзно спрашивает внучка.
- Ой, Даш, сама не рада! – невольная слеза уже катится впотьмах по щеке. – Я же тебе перед этим раз десять повторила, чтоб ты прекратила топать, как слон – внизу живёт маленький ребёнок.
- Да, что мы все, с ума посходили? – горестно вопрошает Дарья, усевшись мне на ноги, и со вздохом качает головой, разведя в ночи руками, - одни топают, другие кричат! – Потом делает несколько маленьких прерывистых вдохов и один длинный выдох, на котором произносит: - Давай оставим этот неприятный разговор – я же тебя люблю!
- Я тебя тоже люблю, - отвечаю Дашке, сгребая её в охапку, и, целуя, несу в постельку. Потом мы ещё чмокаем друг друга, и Даша просит посидеть рядом. Мир воцаряется, ребёнок засыпает. В доме становится тихо и уютно. 
На границе сна, проваливаясь в небытие, ещё слышу эхом разные голоса:
- Мы, что, все с ума посходили?
- Не иначе, как!.. Не иначе!

Игра в слова

Нашему малышу уже четыре. Играем в слова.
- Дари, твоя очередь. Какое у тебя будет слово на «Р»?
- Какое, какое!.. мор-роженое!


Ночные бабочки

Даше четыре с половиной года. Возраст вопросов и порой нешуточных. Сидим обедаем. Я занята столом и не слушаю, что идёт по радио. Вдруг Дари, жуя, вопрошает:
- Бабушка, зачем полиция отлавливает ночных бабочек?
- Откуда ты это взяла? – спрашиваю.
- По радио сказали.
Поняв, в чем дело, увожу от услышанного, пускаясь в пространное объяснение про бражников и медведиц – ночных бабочек, наблюдаемых летом на даче. Радио перевожу на «релакс». Рассказываю, что этим летом у нас почти не было птиц и, видимо, бабочки отложили много яиц, а это значит, что те громадные гусеницы теперь накинутся на урожай. Когда фермеры не справляются сами, на помощь приходит полиция. Даша слушает, вставляет реплики по поводу окраски и размеров гусениц, а потом без перехода – ещё вопросец: «А что такое бордель?»


Так и хочется проводить!

Приехали гости с Севера. Давно не виделись и разговорам не было конца. Ребёнок был допущен к общему столу, ведь не часто приезжает дядя – настоящий моряк. А от морских историй просто дух захватывает. День пролетел необыкновенно быстро, и гости засобирались. В доме шумно, весело, и мы всё говорим, говорим…
Собираемся проводить до метро. Гости немного сопротивляются, мол, стоит ли вылезать на улицу, там смог и всё такое… И тут ребёнок, который, может впервые в жизни, примерно вёл себя весь день, изрекает: «Ну, что вы! Такие хорошие гости, что так и хочется проводить!» Под общий хохот вываливаемся из подъезда.


Меню выздоровления

Ребёнок приболел. Как водится, в это время аппетита нет. Но вот дело пошло на поправку, и, проснувшись утром, Даша наконец-то сказала, что хочет есть.
- Вот и прекрасно! Что тебе приготовить?
- Знаешь, бабушка, - заговорщически прошептала Дарья, - очень хочется творожку, петушка на палочке и селёдочки!

Я свободен!

Дашке шесть с половиной. Закончилась первая четверть в музыкальной школе. Ребёнок радостно выбегает в холл после последнего урока и поёт во всю мощь своего голоса: «Я свободен!.. словно птица в небесах!..» И ведь не фальшивит – ни мелодией, ни окраской звучания!.. Мне бы расхохотаться, но вижу за её спиной преподавателя и директора школы, которые вовсе не склонны были к юмору. Поэтому только говорю ей: «Ну, уж!..», пряча улыбку в уголках рта, и вижу, как директор понимающе разводит руками, мол - «музыканты!..»


Как там, в раю? 

Ночь. Просыпаюсь от того, что кто-то на меня смотрит. Оказывается – Даша.
- Дарь, ты, что не спишь?
- Бабушка, а ты сейчас в раю?
- Ой, не думаю… такая гадость снилась!
- А мне приснилось, что ты в раю, и я пришла посмотреть - как там?..


Зачётная страда

В музыкальной школе вовсю идут зачёты. Первоклашкам задали повторить по слушанию музыки все темы, пройденные за четверть; запомнить названия произведений и фамилии композиторов, а также знать все изученные музыкальные термины. Дарья волнуется, и я, кажется, не меньше её. Одна – что в голове полная каша, другая – что ребёнка жалко.
- Ба! Ну, спроси меня ещё что-нибудь, - просит внучка.
И я задаю по пути в школу, уже запомнившиеся, вопросы. После получения почти правильных ответов про кантилену, стаккато и токкату, скерцо, гавот, дивертисмент и состав оркестра, спрашиваю:
- А кто написал-то балет «Щелкунчик»?
Дарья перепугано смотрит на меня, и неуверенно спрашивает, моргая:
- Мюнхгаузен, да?..
Я деликатно поправляю её, думая про себя: «Бедное дитя!.. Много будет ещё разных экзаменов и программ обучения… а ты у меня – единственная и любимая. И я обещаю тебе, а может, больше - себе, что пока жива, сделаю всё, чтобы учёба была в радость, и никакая школьная программа не посмела отбить любовь к музыке и тягу к знаниям».
Даше скоро семь. Вот и закончился первый период детства.