Мариам 48 Август Тиберий. Первая встреча

Последнее время цезарь стал задумываться над простыми вещами. Иногда ему приходило на ум какое-нибудь известное слово или выражение, затёртое от многосоттысячного употребления, – и он с изумлением открывал для себя: вот оно, оказывается что обозначает. Он так восхищался нащупанной им первозданной глубиной обычной разговорной латыни, что все остальные известные ему языки и наречия просто жухли перед ней, как листья в преддверии осеннего холода. Этим утром ему представили проект закона об одежде патрициев, и он, наткнувшись на греческое слово «эмблема» возмутился и потребовал сейчас же заменить латинским.
-Но в нашем языке нет такого слова, - возразил нотарий(67), принесший документ.
-Я не хуже тебя это знаю, - сухо ответил император, - думаешь, на старости лет
из ума выжил? Найдёте приличное словосочетание и замените. Я что, ещё секретарей учить должен? Других дел у меня нет?!
-Конечно, конечно, - забормотал нотарий, - как я сразу не догадался! Разумеется я подберу латинскую аналогию. Мне изначально было ясно, что здесь что-то не так, но только ваш светлый ум…
-Пошел вон, мелкий льстец, -примирительно сказал император.
Нотарий быстренько выскользнул в  соседнюю комнату. Не один лих, каким словом назвать эмблему на бутылке вина? Ладно, Тиберий Август, твоя победа.

-Тиберий Август, твоя победа, - прозвучал чистый голос из толпы. Император вздрогнул. Он как раз обдумывал это древнее приветствие императора и находил в нём очередной исконный смысл. Совсем близко к нему подошла очень красивая девушка, но как-то непропорционально красивая. Похоже, неримлянка. Она протягивала ему белое яйцо, оригинально обшитое голубым бисером.
В настроениях и поступках императора никогда не было золотой середины. Тиберий бывал либо идеальным человеком, либо никудышним. И в последнем состоянии с некоторых пор он находился почти всегда.
Но вот уже несколько дней, как его жизнь вырулила на светлую полосу. Пребывая в более чем благодушном настроении, он почти вплотную подъехал к Риму, но почему-то не решался войти в город и выбрался из носилок, чтобы прогуляться по дороге. Он всегда оценивал себя извне, как бы с точки зрения ближайших к нему людей. Ближайшими сейчас были несколько офицеров гвардии и жиденькая толпа крестьян, приветствовавших его, стоя на обочинах. Офицеры, конечно, отмечали, что император сегодня встал с нужной ноги, а крестьяне, те… а что они могли видеть, кроме Императора? Великого, милостивого, благородного, справедливого повелителя всего цивилизованного пространства. Тиберий был очень доволен таким ракурсом. Он поднял подбородок, распрямил плечи, как и положено Императору; это было немного неудобно, так как последнее время его военная выправка стала исчезать, но посторонние взгляды предлагали ему именно такую осанку.
- Август Тиберий, твоя победа, - безо всякого акцента повторила девушка. Он протянул руку и взял подарок. Тиберия почему-то тронул этот простодушный поступок прекрасной иностранки. Он подозвал преторианца и велел привести девушку к нему после завтрака.
 
(67) секретарь, писец