Древний ужас

Успешно одолев таможню, 
уж насколько было можно,
я попал в музейный зал
(ох, попал я… ох, попал!)
И, конечно, ошалел
от Кокошки и Шиле.
Угораздило же, сдуру,
соблазниться мне тур-туром!

Вот стою, ни жив, ни мертв,
здесь арс лонга жаждет жертв.
Дни текли мои беспечны,
жизнь промчалась, быстротечна.

А кругом мелькают музы
(мчатся музы, вьются музы),   
грудь навыкат, гузки грузны. 
Отчего же эти музы
не одёвуют рейтузы?
Не спасает и Агдам,
против рубенсовских дам.

Видел «Маху», встретил Вакха, – 
от копыта и до паха,
нимфам преданный без лести – 
распевает пёсьи песни.
Вот уж рожа, дыбом шерсть…
Он же может их – раз шесть!
Виноват, раз двадцать шесть.
И живьем встает вопрос
Полной гибели всерьез.

От творениев злых гениев,
я бежал новым Евгением,
разражаясь тяжким стоном,
городов чужих на стогнах;
От проспектов нервных векторов,
отворяющих мне вены
беспощадными прозекторами;
От дворцов огромных армий,
музыкой застывших в камне…

Может хватит уже, амен,
взглядов безразличных лиц,
сквозняков пустых столиц,
диких скачек чуждых дансев,
непрерывного диссонанса?

Что ж, поехал – так держись.
Ко-шиле или жизнь!

Иллюстрация: Эгон Шиле. «Женщина в зеленых чулках». 1917.