Сказание о славном богатыре Ярославе

СЫНЕ КНЯЗЯ СВЕТОЗАРА

полная версия

I
Внизу –зеленые долины,
Озер заманчивы глубины.
А здесь, среди скалистых гряд,
Темницы мрачные стоят,
В темницах тех рабов в оковах,
К печальной участи готовых,
Число несметное сидит.
Луна безмолвная, глядит
На это скопище людское,
Укрыть их мертвенным покоем
Она готова в миг един.
Но среди них есть раб один,
Отличен он от них от всех,
Его лицо белее всех,
Глаза, огромные, как чаши,
Скрывавших в глубине своей
И боль и гнев, прикрыты чащей
Густых ресниц. Среди бровей
Глубоко складка пролегла,
Тяжелой думой рождена.
Черты лица величья полны.
Рабы другие бьют поклоны
При обращении к нему.
За что он здесь? И почему?
И по какой такой причине
Сидит на этой половине,
Средь крыс и сырости тюремной,
С похлебкой рабской неизменной.
Зачем не там, не наверху,
Средь челяди своей вельможной,
Средь яств, напитков всевозможных,
И где б звучали постоянно
Хвала и честь, согласно сана?
А вместо этого –он здесь,
Томится тайною загадкой,
За что лишен свободы сладкой,
В душе накапливая месть.
И лишь одно ему ведомо,
Что спящим привезен из дома,
И сон его был так глубок,
Что только дурню невдомек:
Тут злую волю приложили,
И так беднягу усыпили,
Что не заметил даже то он,
Как спящим в цепи был закован.
Жестоким было пробужденье.
Все понял он в одно мгновенье.
Как зверь по клетке он метался
И цепи рвал, без сил остался,
На хладный камень опустился,
Но дух с неволей не смирился.
Лишь он оправился от боли,
Задумался, кому неволей
Обязан он теперь своей,
И кто хозяин сих цепей.
Предательству  жены любимой?
Или друзей порыв единый
В глубокой ненависти вдруг
К нему прорвался, как недуг?
И то и это отвергает.
Своих друзей он с боя знает,
Им жизнь дарил он сам не раз,
Они его спасали глаз.
Сомнений нет в жене любимой,
Он нитью связан с ней незримой,
Что пролегла с тех самых пор,
Когда, резвяся среди гор,
Еще мальчишкой, он с друзьями
Ее увидел,
           Рядом с ланью
Она не шла-скользила плавно,
Шептала что-то в ухо ланье.
Скользнула взглядом ненароком
В ту сторону, и словно тока
Искра меж ними промелькнула,
Застыли оба, пронзенные
Стрелой Амура,
Глаза не в силах отвести,
Еще не ведая, спасти
Их от любовного недуга
Ни дикий зной, ни злая вьюга
Теперь не смогут никогда,
Навек связала их судьба.
Картины призрачные плыли:
Пиров накрытые столы,
Застолья шумные, хмельные,
Да визги девок в ночь любви.
Он счастлив был, и не стеснялся,
Женой и сыном любовался.
Забыл об истине извечной,
Что мир жесток к любви беспечной.
Не допускал он мысль о том:
Прервется все столь жутким сном.
Заплатит счастьем он своим
Коварным замыслам,
                Но чьим?
Виденья перед ним мелькали,
То погружая в тьму, то возвращая к яви.
Вот образ, столь неповторимый,
Взгляд нежный, трепетный, любимый
Вдруг появился перед ним.
Не верит он глазам своим,
Жена протягивает руки,
Глаза полны мольбы и муки.
Он вскакивает, к ней бежит бегом,
Но лишь о стенку бьется лбом.
Виденье тут же исчезает.
Но он теперь уж точно знает,
Она жива, его на помощь ждет.
В бессильной ярости
       Свои он цепи рвет.
Но тщетны все его потуги,
Лишь в кровь изодранные руки,
Да глубже рана, что в груди
Вопит и требует: «Найди,
Твой сын так мал еще, не знает,
Ему опасность угрожает.»
Да жив ли он еще. Кто скажет,
Кто путь к спасению покажет.
В тяжелых думах обо всем,
Забылся он тревожным сном.

II

Во сне старик ему явился,
О чем - то тихо он молился,
Земные низко бил поклоны,
Слова услышал князь сквозь стоны:
«Я много хаживал по свету,
Ты должен, князь, услышать это.
Быть может, сказка, может, нет,
Быть может, в ней найдешь ответ
На тот вопрос, что сердце гложет».
Князь в нетерпении: "Так что же,
Ты хочешь мне, старик, сказать?
Надежду мне вернуть опять,
Или, напротив, в мир бездонный,
Печалью, болью напоенный,
Меня ты хочешь погрузить?»
Старик на это возразить
Посмел: «Послушай, княже,
Что старый дед тебе расскажет,
А дальше сам решай, где ложь,
Где зерна правды ты найдешь.
Зачем болтать теперь впустую,"
Погладив бороду седую,
Старик присел, не торопясь,
Повел неспешный свой рассказ:
"Было, не было, не знаю,
Только слух о том прошел,
Будто где-то на Алтае
Дед котомочку нашел.
Да котомка не простая,
А с секретом, вишь, была,
Ничего о том не зная,
Бабка сумку прибрала.
И лежит себе котомка
Потихонечку в углу,
Сколько времени, как долго,
Врать не буду, не скажу.»
Сказке этой князь внимает,
Ничего не понимает,
Что ему котомка эта,
Ищет он в другом ответа.
Между тем, старик потешный
Продолжает сказ неспешно:
“Бабка калачи катает,
Щи да каша на столе,
Дед охотой промышляет,
Помогают сироте.
Он из лесу приблудился,
С тех прошло годков так пять,
Как в лесах он очутился,
Он и сам не мог сказать.
И с тех пор у деда с бабой
Внуком названным живет.
Места хватит на полатях,
Так решил лесной народ».
Князя словно уколола
В сердце острая игла:
“Ну-ка, дед, постой, так скоро
Плавно речь твоя текла-
Упустил я половину,
Повтори, хочу средину
Я услышать еще раз,
Кто - же мальчика там спас».
Повинуясь воле князя,
Повторил дед часть рассказа,
Что так князя потрясла.
Князь взволнован, знать, не зря
Сказку слушает он эту,
И приблизиться к ответу
Может он, но мысли топит
Князь в сомнениях. Торопит
Старца прерванный рассказ,
Тот продолжает сей же час.

III

“Вот однажды, утром ранним
К деду на постой
Напросился гость незваный,
Сразу видно- не простой.
Под крестьянскою рубахой
Справа знатная видна.
Взгляд недобрый с-под папахи
Он бросает на мальца.
Сердцем вдруг беду почуяв,
«Спрячу внука поскорей,
Схороню его в хлеву я»
Бабка уж возле дверей.
Только гость рукою движет:
«Ну-ка, бабка, погоди,
Подойди ко мне поближе,
Да на это погляди».
Тычет в нос ей писанину,
Будто есть такой Указ,
Всю мужскую половину
Собирают на показ.
и, согласно повеленья
высочайшего лица,
в дальний путь без промедленья
собирайте-ка мальца.
Бабка в рев: «Мы стары оба,
Не берите пацана,
Он - последняя подмога,
Та, что в старости нужна».
Только спорить безнадежно,
Разве стенку лбом пробить,
Без мозгов остаться можно
Если в стенку ту долбить.
Делать нечего, внучонка
Стала бабка собирать,
Пригодилась и котомка,
Хватит без дела лежать.
Хлеба с солью да водицы,
Ломтик  тоненький сальца,
Соль в дороге пригодится,
Да крутые два яйца.
Все в котомочку сложила,
Щедро сдобрила слезой,
Трижды след перекрестила
И отправилась домой.
Сели с дедом под иконой,
Под святые образа:
«Не дождаться нам внучонка.
Эка к нам пришла беда».
Слушал князь в большом смятенье,
Кровь бурлила от волненья:
«Если сын, чья воля злая
Привела в леса Алтая?
Если же спасла судьба,
Кто забрал? Зачем? Куда?»
Снова старца он тревожит,
Что еще сказать он может.
Старец голову склоняет
Перед князем, понимает
Светозара нетерпенье.
«Есть у сказки продолженье»-
Начинает снова он.
Но тут прервался князя сон.
Нежданным было пробужденье,
Старик исчез в одно мгновенье,
Блуждать заставив ум в догадках,
Сомненьях, тайнах и разгадках.
        IV
Разбужен князь был не задаром,
Темница дрогнула, ударом
Могучих сил потрясена.
Но среди скал не зря она
Веками долгими стояла
И в горы камнями врастала.
Ей не страшны были удары
Сил человечьих, и варвары
Сюда не смели подступать,
Молвой напуганные, вспять
Они бежали каждый раз,
Услышав колокольный глас,
Что  эхом горным разносило,
И кровь от ужаса их стыла.
Но кто посмел вдруг потревожить
Покой зловещий сих темниц?
Основы каменные гложет
Рабов закованных гробниц?
И стук, и скрежет разносились
Чрез эхо гулкое земли.
Толпы рабов зашевелились,
Заволновались упыри,
Что стражей грозною служили
И тайны страшные хранили
О, погребенных здесь, средь скал,
Великих узниках, искал
Ли кто-то их, когда,
Иль так и канули в лета,
В слепом неведении, гадая,
За что у них судьба такая.
Меж тем, удары продолжались.
Рабы от ужаса дрожали,
Чего им ждать ещё сейчас,
Или пришел их смертный час?
К кончине ль скорой, пыткам новым
Они давно уже готовы.
Забыв про суть своей природы,
Ждут что угодно, лишь свободы
Никто из них не помышляет,
Крамольной мысль саму считает.
И только князь, как зверь голодный
Добычу чует за версту,
Так он, включив расчет холодный
Лелеет тайную мечту-
Вновь обрести свободы счастье.
Еще не зная, в чьей он власти,
Уже готов врага он рушить,
Свой гнев и ненависть обрушить
На вероломство подлецов,
Под маской прячущих лицо.
Он убежден, что кто-то рядом
С ним в счастье был, и, верно, взглядом
Свою он злобу выдавал.
Да только князь не замечал,
Своей любовью упоенный,
Искры коварства затаенной.

     Глава V

С минуты первой пробужденья
В неволе, князь освобожденья
Безумным замыслом томился,
И с этой мыслью так он сжился,
Что среди мрачных этих скал
Напрасно выход он искал.
И для него эти удары
Звучали сладкою фанфарой,
Что возвещала в жизни давней
Миг торжества победы славной.
Надеждой снова князь воспрянул.
Среди рабов один лишь знал он,
И верил, сгинуть так бесславно
Не может он, и звук тот главной
Мечте его так отозвался,
Что князь теперь не сомневался:
Увидит он свободы свет.
Но что случилось?  Звуков нет!
Удары снова прекратились.
Рабы в тревоге затаились.
И тишина зловещей тенью
Накрыла всех. Опять в смятенье
Князь мечется, гремя цепями.
И, разрывая тишину,
Звон колокольный над горами
Вдруг прозвучал, и канул в тьму.
Оцепенев, рабы стояли,
Как изваянье, скульптор – тьма,
Из плоти их она ваяет.
И плоть та ужаса полна.
Хотя, какие тут причины,
Лишь ожидание кончины
Могло еще их взволновать.
Толпа, застывшая, стоять
В безумном страхе продолжала,
Как переменами - стращать,
Так и концом ее начала.
Но здесь и смерть - лишь избавленье
От пыток, страхов и мученья.
Безмолвием гнетущим снова
Окутан темный край суровый.
- Но нет, такого быть не может,-
Князь не приемлет тишину.
Телесные страданья множит,
Душевным мукам глубину
Никто измерить не возьмется.
Князь в тайной мысли - вот вернется,
Таинственный сей избавитель,
Оков бесчестных сокрушитель.
Но время шло, а тишь давила,
И в сон, всесильный, погрузила.
Но, хоронил в душе так страстно
Желанье знать про путь опасный,
Что прерван был в том самом месте.
Теперь готов он слушать вести-
Судьбу вдруг найденного сына,
А вдруг, не он?  Но гонит мимо,
Такие мысли от себя.
Старик к нему пришел не зря.
          VI
В нем нет предчувствия такого,
Что бы по воле рока злого
Надежду снова потерять
Так скоро. Но вернуться вспять
Старик, как видно, не спешил.
И князь, встревоженный, решил,
Что все привиделось, приснилось.
Неужто, божеская милость
В лице отшельника - старца
Уж не вернется, чтоб отца
Возрадовать, кто сердцу дорог.
Но вдруг, едва ли слышный шорох
В кромешной тьме князь уловил.
Движенья тихие поклонов,
И сердца снова гонг забил.
Нетерпелив, торопит словом,
Князь просит вновь восстановить
Утеряну повествованья нить.
Старик тихонько улыбнулся:
-  Великий князь, знать, приглянулся
Тебе мой сказ, а может, сказка,
Но суть не в том. Важна подсказка,
Что ты невольно получил.
Теперь сказать самУю малость
Мне для тебя, княже, осталось.
А дальше сам поймешь, когда
Пройдет, дасть бог, твоя беда.
Так вот, парнишку гость незваный
В тайгу увел, как тать поганый.
Не внял слезам лесного люда.
Дорогой ел свои он блюда,
Намедни в торбе что припас,
К воде, приникнув, каждый час.
А отрок из своей котомки
Яйцо, сальце, да хлебец ломкий
Солью крепко приправляет
Да с молитвой уплетает.
Стал вельможа примечать-
Что ни час, то лучше стать,
Что ни день, то выше ростом,
На глазах растет он просто.
Не по дням, а по часам -
Диво собственным глазам.
Вельможа тропки выбирает-
Отрок пни с пути швыряет, 
А болота, еще хуже-
Перепрыгнул, что те лужи.
Вдругорядь глаза открыл-
Настоящий богатырь
Перед ним стоит, смеется.
Если в руки попадется
Ворог, иль Горыныч сам-
Головы их скормит псам.
Сосны с корнем вырывает,
Словно веточки бросает,
ДеревА он долу клонит.
А вельможа мозги ломит-
-  Не котомка ли колдует?
Не с нее ли ветер дует.
Не проверил ту котомку,
Поздно уж. Теперь потомку
Чай, дорогу уступать?
Каб ее теперь забрать.
Только зря задумал тать
Про котомку черно дело.
Богатырь за бело тело
Вельможонка крепко взял
Над землею приподнял:
- Расскажи-ка мне, вельможа,
Про отца и матерь тоже,
Чую, знаешь ты про то.
Лучше сам скажи, не то…
Задрожал вельможа знатный,
- Все скажу, поставь обратно.
Рассказать мне все не сложно,
Твой отец теперь заложник.
Он закрыт в темнице горной.
- Указать, чай, не зазорно
Тебе будет молодцу,
Ту дорогу, что к отцу
Приведет»
      И вновь разбужен
Князь ударом громовым.
Затрещали стены. Тут же
Испарился старец, в дым.
Треск и гром, и скрежет жуткий
До костей он пробирал,
Под силой странною, подспудной,
Застенок мрачный застонал.
Князь огляделся. Старца нету.
И страх разлит по всем рабам.
Князь чует - так иль, по навету-
За ним пришла его судьба.
Не ведает, живым ли мертвым,
Кто заберет, и путь - какой?
Но это лучше, чем угодным
Склоняться долу головой.
Пока металась мысль эта 
Бессильно в поисках ответа, 
Затворы громко затрещали
И пали под напором сил.
А голоса, сквозь шум, вещали-
Желанный миг тот наступил,
И залу свет залил свечами,
Смотрели все, как пред очами,
В дверном проеме, во всю ширь,
Стоял могучий богатырь,
С улыбкой нежной, взглядом ясным.
На князя взгляд свой уронил,
И перед ним сей сын отважный
Свое колено преклонил:
--Прости мой батюшка. Что долгим
К твоей свободе был мой путь.
Теперь обременен я долгом -
Свободу матушке вернуть.
Как паутину, рвет он цепи.
Вот князь на воле, полна грудь,
Как сладок воздух. Горный гребень
Пред ним лежит. Пора и - в путь.
Вельможу прочь, уж нет в нем прока-
Дорогу к дому князь узрел.
Несутся с гор быстрей потока,
Быстрей полета острых стрел.
          VII
Внизу - знакомые пороги,
Озер глубоких ясный блик.
А вот и княжие чертоги
И часовой – седой старик.
Увидел князя, ниц простерся:
-  Хвала господня, возвернул!
Сколь радостен твой лик престольный.
Врата широко распахнул.
А богатырь, не ожидая,
Когда откроются они,
Чрез крепость, птицею взлетая,
Перемахнул. И встал. А с ним
И князь, минуты не теряя,
В светлицу быстрым шагом шли,
А там - столов накрытых, с раем
Сравнимых,  разве, - хороши
На них закуски, вина, яства,
Вельможи важные сидят.
Но нет друзей средь них. Что - ясно.
И – сердцу радость- милый взгляд
Искать средь них было напрасно.
На князя в ужасе глядят,
Как привидение  узрели.
И кубки с винами дрожат
В руках - предательства, измены.
А во главе, о, боже правый,
Молочный брат! Такой отравы
Не только ждать, не мог подумать.
Брат Елизар! Поник, угрюмо.
К нему- с вопросом. Как же так?
Ты здесь? Зачем? Ведь, ты - мой брат?
Одною грудью нас кормили,
Нас одинаково любили.
Даров, богатства столько видел
И в дар имел. Я - что, обидел?
Довольство, вотчина большая,
Неужто - ненависть лихая?
Что ты решил, как тать поганый,
Изменой дружбу заменить.
Род изничтожить, богом данный.
И дом, и двор мой – разорить?
Скажи, жена моя, княгиня
Где плачет за потерю сына?
Все гости - в ужасе, смятенье,
Но стук раздался. В то ж мгновенье
Вельможи в страхе расступились,
И перед князем очутились
Сам богатырь, широк в плечах.
И свет - княгиней на руках.
С темницы матушку- княгиню
На белый свет, к отцу - отныне
И до скончания летов
Им жить, и славить тех богов,
Что к счастью путь им озарили,
И сыном ясным одарили.
И весть по свету разнеслась-
Вернулся с плена светлый князь
Да не один, пришел он снову
Сын богатырь, ну, право слово.
И славили все Ярослава.
А он - спасал покой державы,
И за нее не раз, не два
Летела вражья голова.
И много было славных дел,
Что ратных подвигов удел.

.