Сорок четыре

По правую руку - окно и сырая стена
в обычной «хрущовке», в простой планировки квартире.
Глухой канонадой на психику давит война,
на плечи – мои полновесные «сорок четыре».

Не так уж и много, казалось бы, вовсе не стар.
Сознание тянет за нить кукловод – непогода
и мысль вызревает, что ты, хоть и держишь удар,
но дашь слабину – и раздавят безжалостно годы.

Бывает, что чувствую крыльев размах за спиной.
Взлетел бы, ей-ей, но к ногам, как чугунные гири
прикованы толстою цепью покрепче стальной,
как каторжнику, полновесные «сорок четыре».

Эх, было «шестнадцать» и паспорт с серпастым гербом
сулил от лица государства заботу и нежность.
Но в «двадцать» оно садануло тем самым серпом,
с оттяжкой, по жизни, как сильному полу в промежность.

Сменились границы, законы, уклад, паспорта,
не вечно ничто под Луной в переменчивом мире.
И кажется  куполом цирка небес высота
с каната Судьбы в полновесные «сорок четыре».

Мой выход объявлен и нужно достойно пройти
от края до края, паденьем зевак не потешив.
Я чувствую кожей – прошёл половину пути
к овациям…  свисту… поклону… опилкам манежа.

Со смертью «козла» в домино забивает война,
вбивая в столешницу - землю костяшки – снаряды,
вот там, где по правую руку сырая стена
сканирует полночь окна одинокого взглядом.

Надежды и веры у нас, у людей, не отнять…
Я в этом, исполненном смерти и хаоса, мире
надеюсь, без боя заняв высоту «сорок пять»,
вторые пройти полновесные «сорок четыре»...
Прожить, как пройти, полновесные «сорок четыре»