Империя

К проблеме империи. Давний, манящий умы,
Глухой, очень сложный вопрос, не понятный ни разу.
Любимая тема любой – двое-трое – толпы,
И вспыхнет огонь, как обычно, с одной полуфразы. .

И в чем же имперскость? Заспорит, собравшись, толпа.
Особый вопрос, без сомненья, полярного свойства,
Из самых простых, что сведут незаметно с ума,
А в их постановке заметен налёт беспокойства.

Когда начинают, то кажется, будет легко,
Величие замысла небо к нам делает ближе,
Как мыслят глобально, как смотрят в века далеко,
Как просто бросают врагам по пути: «Ненавижу».

И власть ли нужна? Нет, боюсь, совершенно не власть,
А деньги, что деньги, ну, будут, конечно, при этом.
Но их же иная влечет очевидная страсть,
Любой зачинатель рожден был бездарным поэтом.

И грезят – как грезят! -  нет, мне рассказать не с руки,
Лелеют тот образ огромной – в пространстве – державы,
Где юная дева - шаги, очевидно,  легки –
Проедет до моря – не зная обид и расправы.

И рвутся в пространство – стяжатели новых земель,
Ломая вокруг – всё, от веры до букв алфавита –
А рядом мальчишки – со взглядом поживших людей,
«Ну, думают, ждите, когда-нибудь будем мы квиты».

А тем же мальчишкам – в Империи жить ха-ра-шо,
Из их деревенек – да к самым высотам подняться!
Но только молчат, примечают, всё помнят -  и это, и то,
И в думах своих посторонним боятся сознаться.

Поскольку мальчишки, покинув родимый аул,
Как правило, мыслят не общей судьбою империй,
Другой их влечет вдохновенный, спасительный гул:
«Свобода!» - кричат. «От винта!». «Лишь в свободу мы верим».

И в вечной борьбе этих двух увлекающих сил
Состарились царства, ушли и сменились народы,
И только таблички, мол, тот или этот тут жил,
Помогут учесть по земле пробежавшие годы.

Зачем нам империи? Давний, манящий умы,
Глухой, очень сложный вопрос, не понятный ни разу.
Что, будучи брошен к ногам опьяненной толпы,
Способен поджечь, как обычно,  с одной полуфразы…