Мариам 37 Проблемы, проблемы

Впервые в жизни Корнелия Легата собралась побывать в домике вольноотпущенников. Она, конечно, хаживала на хозяйственный двор, но помещения прислуги её не интересовали – туда заглядывал управляющий. Стучать она, конечно же, не стала, толкнула дверь - и оказалась в крохот¬ном вестибюле. В него выходило три комнаты, занавешенные небелёным полотном. По запаху корпии она поняла, что слева находится больной. «Ах, да! Здесь же Сажик», - вспомнила она, но, разумеется, навестить его она и не подумала, а направилась к правой двери.
-Мария, ты дома? – позвала матрона.
-Да, заходите, - послышался удивлённый голос из-за занавески, и Мариам выгля¬нула навстречу гостье. Корнелия Легата прошла в узкое длинное
помещение, где стояли две кровати, покрытые покрывалами из той же материи, что и занавеска, и небольшой деревянный стуль¬чик. Стульчик матрону не выдержал бы, и она села на кровать. Автоматически потянулась к жаровне.
-Ты знаешь, что произошло с Нонной Ама¬той?
-Знаю, госпожа.
-Глупый вопрос, это всем известно. Я не представляю, что бы я отдала за то, чтоб дитя избавилось от болезни. Ты помогла Сажику и, значит, сможешь что-то сде¬лать для Нонны.
-Я спрашивала Господа о ней.
-Ну?
-Чувствительность её руки обретут до¬вольно скоро, а вот сила им вернётся только через несколько лет.
-И ничего уже не изменить?
-Думаю, что это воля Божия о ней. Духов¬ный человек возрастает в страдании. Ко-нечно, если она примет Господа, ситуа¬ция будет непредсказуемой.
-Ей нельзя принимать твоего Господа. Для неё это будет конец.
-С Господом конца никогда не может быть. В любом случае, нам всем нужно о ней молиться. Выздоравливать ей рано, но и умирать не время.
-Да ну тебя! Речь ведь не идет о смерти.
-Я не уверена в этом.
Корнелия Легата тяжело поднялась и вышла, ничего не сказав. Она размышляла. Если Мариам права, то это катастрофа. Никто не будет ждать несколько лет выздо-ровления девушки. Вероятнее всего, вестал¬ки скоро возьмут новую ученицу – конечно, обучать её целое десятилетие, но они справятся. Возможно, задержат на службе Секунду Симплицию. Или привлекут кого-то из служительниц Весты, пребывающих на покое. Если бы Нонна Амата хотя бы была посвященной жрицей, хоть бы года два от¬служила богине, она бы могла претендовать на положение бывшей весталки. Впрочем, в таком случае и это положение незавидно, потому что всем ясно – раз жрица неизлечи¬мо заболела, значит, богиня не допускает её к служению. В чём-то она провинилась. Конечно, карательных санкций не последует, такая болезнь – достаточное наказание, но, но, но… Изо всех этих «но» следовало, что дальнейшая жизнь ничего хорошего не сулит бедной Нонне Амате. Самое печальное то, что девочка прекрасно всё понимает и безна¬дёжно хандрит. Корнелия Легата по своему «боевому» опыту знала, что тяжелые ранения излечиваются, главным образом, у оптими¬стов, и она соображала, как бы расшевелить племянницу. Ничего оригинального не прихо¬дило на ум.
Друзья посоветовали обратиться к восхо¬дящему светилу медицины, которое недавно прибыло из Сирии и успешно пользовало многих сенаторов и состоятельных всадни¬ков.
Светило появилось, как и обещало, вече¬ром. Оно тщательно обследовало Викторию Неру, произнесло уже известное ей слово «плексит» и заявило, что к прежнему лечению следует добавить такие-то настои и такие-то притирки. Количество скатов в бочке оно уве¬личило с трёх до шести, бочку до ста литров, и предписало целиком погружать Амату в воду из-под скатов.
-… велел, змей подколодный, окунать дитя в скатскую воду с головой, - расска-зывала Мариам сокрушенная Квинта.
-Колдовство всё это, - возмущался Ицхак, - магия и мерзость хананейская.
Ему сказали, что врач не то сириец, не то финикиец. Он помнил, как Кифа однажды показал ему дохлого ската. В Галилейском море они, конечно, не водились, а в море возле Иоппии их было сколько угодно. Кифа уверял, что этот блин с двумя злющими гля¬делками запросто может убить человека.
-Язычника, конечно,- объяснял Кифа,- а ученика он не тронет, если тот не согре-шит. Но Виктория Нера ученицей Господа не была, и мало ли что с ней могло случиться. Поэтому Ицхак решил потолковать с Корне¬лией Легатой по этому поводу. Матрона благоволила мальчику, особенно, после того, как он обнаружил её племянницу в забро¬шенном колодце. Она единственная это отметила, потому что в своём «боевом» прошлом привыкла скрупулёзно фиксировать недочеты и достоинства своих подчинённых, чтобы взыскать за первые и поощрить вто¬рые. Но сейчас хлопоты и переживания за¬ставили её забыть обо всём, не имеющем отношения к лечению её больной воспитан¬ницы. Когда Ицхак подстерёг её в саду и сбивчиво стал объяснять, чего он хочет (а он и сам этого толком не знал), матрона вдруг вспомнила о Мариам и решила задейство¬вать её в качестве тяжелой камнемётной ар¬тиллерии. А оказалось, что Мариам не тянет и на мелкого лучника. Что ж поделать! Видно, такова воля богов. Сегодня вечером светило снова придёт на консультацию. Посмотрим, что оно скажет.