Летопись Волка. Семь ловушек для эгоиста

...Мне давно хотелось написать немного прозы - ни о чём, просто для себя. Не пытаться решать мировые проблемы, не страдать, даже, возможно, не думать... Просто идти за строкой, за героем - далеко-далеко, в город, в ночь.... И я пошёл. Пока я услышал только первые отголоски этой истории. Но она уже начинается. Итак...

ЛЕТОПИСЬ ВОЛКА
/семь ловушек для эгоиста/

Глава первая

- Как ты узнал, что я замужем? – спросила она сквозь слёзы, сидя на широкой гостиничной кровати. Потом подтянула к себе острые изящные колени и уткнулась в них хлюпающим носом.

- Детка, на моём счету пара сотен соблазнённых женщин и диплом специалиста по судебно – медицинской экспертизе. Красный диплом, между прочим. Поэтому не спрашивай, как, – я смаковал слова, растягивал их, одновременно завязывая пояс белоснежного халата на своём безупречном торсе.

Ну не рассказывать же, в самом деле, что я просто заглянул в её паспорт. Нечего где попало бросать сумку.

- Замужняя женщина - это иные движения, запахи, выражение глаз,- продолжал я бархатным баритоном. - Да всё иное. Вчера я перебрал джина, ничего не видел, кроме тебя. Но я не из тех, кто берёт чужое. А если берёт, то возвращает к утру, понимаешь?

- Понимаю, - тихо сказала она и заревела ещё громче.

Ох, уж эти женские слёзы - сколько я их видел за последние годы! Мелкие, крупные, сладкие, солёные, искренние и /как правило/ не очень - хоть книгу пиши о видах этих самых слёз. Напишу однажды, чего ж не написать? А пока мне хотелось одного - проводить наконец ночную гостью, раз повод для расставания найден.

- Одевайся, иди домой, - ласково сказал я. - Вечером встретимся ещё, хочешь? Сходим куда-нибудь просто как друзья...

Гостья порывисто кивнула, громко всхлипнула и начала одеваться.

Встретимся, как же... Вообще не факт, что к вечеру я еще буду в городе. Надо и о хлебе насущном подумать. Деньги на исходе, богатых родственников у меня нет, бедных, к счастью, тоже. Зарабатывать много мне не позволяла волчья лень, отбирать чужое - человеческая совесть.

Я могу строить дома, играть в театре, писать книги – всё могу. Но работать где-то постоянно – выше моих сил. Не дай бог, начнёшь привыкать к месту, к людям. Еще полюбишь кого-нибудь – тогда жизни сразу конец. Полюбить – значит стать собакой на привязи, вилять хвостом и хранить верность. Не про меня: я привык путешествовать.

Город сменяется лесом, лес - городом. Мне нравится бросать в виски кубики льда, сидеть за барной стойкой, высматривая добычу. Не для того, чтобы съесть – до этого ещё не дошло. Просто чтобы ощущать себя молодым, красивым, желанным. Одиночество иногда следует разбавлять - хотя бы парой-тройкой красочных ночей...

Это не значит, что у меня нет дома – есть пара "берлог", о которых никто не знает. Вы думаете, они забиты бутылками с джином и пестрят плакатами с обнажёнными красотками на мотоциклах? Вовсе нет – там живут книги, в камине полыхает огонь, а витражные стёкла на окнах зовут видеть мир совсем иным – таким, каким давно разучились замечать его люди...

- Ну, пока! Поцелуй меня! - Послышалось от двери, где стояла ночная гостья. Задумавшись о своем, я и не заметил, как она собралась. Я охотно коснулся ее щеки, и она выпорхнула из номера, вполне довольная жизнью и собой.

- Прощай, красотка, – легко подумал я и захлопнул за ней белую дверь.

" ...Ну и куда теперь?" – тишина обрушилась на меня мгновенно, как обрушивается на город белоснежный декабрьский снегопад. Абсолютная тишина практически невозможна – и если ты вдруг слышишь её зимним утром в городе, в гостинице рядом с шумным проспектом, – день обещает быть удачным. Ночь-то удалась.

Вы когда-нибудь чувствовали себя древним духом? Мудрым, прожившим много столетий существом? Спутником всесильного бога, приводящего в движение мироздание? Наблюдали, как сменяют друг друга поколения не умнеющих, но постоянно твердящих о своём разуме людей? Видели, как религии сменяют друг друга, не меняя сути, но кровь за веру льется и льется? Впрочем, о чем я? Чтобы это заметить, совершенно не обязательно быть древним духом...

- Ну и куда теперь? – повторил я уже вслух. Мне нравится разговаривать с собой. Это тоже диагноз, между прочим. Не страдаю ли я раздвоением личности? Нет, не страдаю. И другие из-за меня, вроде как, не страдают. Что может быть важнее?

Еда – вот, что. По крайней мере, в данный момент. Пара чашек кофе, хороший бифштекс – а потом в дорогу. К соснам, к снегу, к камням – бегом. Хочется размяться, почувствовать под ногами сначала асфальт, потом - тропинку, путь, снег...

Хочется быть собой, просто собой. Город звал меня - и я пришёл. Я взял в нём только то, что мне хотелось взять. Я не влюбился, не был ранен, не причинил никому зла. Пора уходить: я осторожный зверь.

В дверь постучали. Я громко сказал: "Открыто!" – и запах отлично прожаренного мяса мягко, но настойчиво проник в номер. Официант проворно вкатил в номер низкий изящный столик. Кофе дымился, мясо манило меня каждым сантиметром...

"Хорошее утро, - подумал я, когда дверь за официантом закрылась. – Хорошее, вкусное".

Я сел к столику, зеркало шкафа отразило Исаакиевский собор и его ангелов. Я тихонько пнул ногой дверь шкафа, и зеркало отразило меня. Я вгрызался зубами в нежный толстый бифштекс и менялся на глазах. Тёмные волосы превращались в мех. Клыки заострились. Зрачки расширились. Кровь текла всё быстрее - я это чувствовал.

Всё-таки я эгоист. Мне нравятся простые удовольствия. Но если я скажу Вам, что я - вовсе не древний дух, не мудрое, прожившее много столетий существо, не спутник всесильного бога, приводящего в движение мироздание, – не верьте мне. Я совру, непременно совру.

Уж лучше думайте, что я специалист по судебно-медицинской экспертизе. Так всем  будет спокойнее. Мне, в первую очередь…