Чужбина

Он жил в чужой, далёкой стороне –
Судьба-злодейка так распорядилась -
И стал завсегдатаем в кабаке,
Не понимая, как же всё случилось...

Бармен его уже с порога узнавал, -
Как только подходил он к стойке бара,
Бутылочку "Столичной" в руки брал
И наливал стопарь без лишнего базара…

Официант кивал и в сторону спешил,
Когда усаживался он в углу за столик,
Графинчик водки запотевший приносил,
Чтобы скорей прошли от ностальгии боли.

Певец с тапёром утешали, как могли –
Маэстро словно за чужбину извинялся
И пел, как плакал: "Улетали журавли…"
А он слезы своей горючей не стеснялся…

Лишь погружался с головою в сизый дым,
Чтоб, надышавшись сигаретного дурмана,
Забыться здесь, под небом, под чужим,
Хотя б на вечер от житейского обмана.

А журавли манили вдаль, за Рубикон -
Туда, где родина ждала его родная…
Как раненная птица, разбегался он -
Взлетал и падал в горе... сердце разбивая…

В сетях судьбы его запутались мечты -
Сплошное невезение в расклад вмешалось…
Вот и мерещились на паперти кресты
И место тихое, что так уже заждалось…

Не водку – слёзы он стаканами глушил,
Когда с мечтой недостижимой расставался!
В больной душе пожар бушующий тушил,
А тот всё ярче и сильнее разгорался:

Конца и края не видать тоске-кручине –
О возвращении надежды терпят крах;
Неужто так и сгинет на чужбине -
Забытым и потерянным в веках?..

Вопрос жестокий в горле комом застревал –
Судьба на просьбы и мольбы не отвечала.
Зажатый в угол, он графинчик допивал,
Чтоб повторить, неделей позже, всё с начала…

Он не нашёл успокоения в работе...
Ему ничто уже не радовало глаз...
И он, как проклятый, плелся к родной субботе,
Чтоб с журавлями улететь - на этот раз…
25.01.15.