Цепочка любви

Роберт  Альчину ехал раз пустынною дорогой,
Увидел на обочине заглохший «Мерседес»,
В нем пожилая дама, но растеряна, с тревогой,
Боясь, что вызовет к себе «недобрый» интерес.

Остановился он перед её машиной,
Оставив свой, довольно, старый, легкий «Понтиак»,
Беспомощность её была и по причине,
Что не могла сама поломку устранить никак.

Представился он ей: «Меня зовут Роберт Альчину,
Я вам смогу сейчас помочь, наверное, мадам,
Вы пересели бы пока вон в ту, мою, машину,
А там, наверное, теплей, намного будет вам».

Потом внимательно он осмотрел её машину,
Увидел – просто лопнуло в машине колесо,
То, взяв домкрат, затем и запасную шину,
Работать стал, испачкав руки и слегка лицо.

И колесо, сменив, он даме молча улыбнулся. –
«Скажите мне, а, сколько за работу вам должна?» –
Поскольку человек помог ей и трудился,
Добавила поспешно: – «Безразлична мне цена».

– Вы ничего мне не должны, совсем, ни гроша;
Вы в помощи нуждались – так я просто вам помог,
И мне когда-то люди тоже помогали в прошлом,
Что, может быть, об этом лишь и знает только Бог.

А если вы действительно мне всё же благодарны,
Вы тоже помогите, кто окажется, в нужде,
Поскольку ваша помощь им такой же будет важной,
Тогда-то вы и вспомните, надеюсь, обо мне.

Она его за помощь эту поблагодарила,
Уехала в исправном, на своём автомобиле,
Но возле ресторана всё ж она притормозила,
Цыпленка табака бы съела или чахохбили.

Хотелось ей перекусить, немного обогреться,
Официантка обслужить к ней сразу подошла,
Она сумела мило и приятно улыбнуться,
И даже очень скоро даме ужин подала.

Беременной была официантка эта,
С утра до вечера и ежедневно на ногах,
Но, тем не менее, работать нужно где-то,
И не взирая ни на что, с улыбкой на устах.

И было видно, что беременность, да и работа,
И хлопоты – ей все не просто было совмещать,
Но всё же не утратила официантка эта,
Приветливости той, что не могла не восхищать!

Закончив ужин, эта дама тотчас расплатилась,
Достоинством в сто долларов купюру подала,
Официантка к кассе за разменом удалилась,
Когда вернулась – дамы этой не было – ушла.

Когда же оглядела все вокруг официантка,
Заметила  записочку на краешке стола,
И слезы брызнули, прозрачны, как бриллианты,
Из глаз её прекрасных, – и что ж она прочла?

«Вы ничего мне не должны, хотя хочу признаться,
Вот так и мне сегодня тоже кто-то да помог,
И если вы со мной хотите, как бы рассчитаться, –
На вас любви цепочку не замкните на замок».

А под салфеткой на столе ещё лежали деньги,
К тому ж ещё четыре по сто долларов банкноты,
И как узнала дама, насколько, в самом деле,
Она нуждалась в деньгах, – О! Это было что-то!
 
…А дома вечером та женщина, прижавшись к мужу,
Сказала ласково и с нежностью, обняв мужчину:
«Все будет замечательно!… Пойду, согрею ужин,
Люблю тебя, мой милый, дорогой, Роберт Альчину».