Не помню я татуировок, цвета глаз, изгибов рук...

Не помню я татуировок, цвета глаз, изгибов рук,
Когда он гладил кошку и мои колени.
Во мне и в нем душились маленькие гении –
И истекали каплями в золу.
И это был порочный странный круг,
Игрушечный состав, и колея, и трение, -
По неопределенному велению
Глотнуть вина – и прошептать «люблю».
_____
И я молчаливо, с тетрадью, сидела в окопах,
Как долбанный стрингер, впервые увидевший кровь.
А он не спешил в наступленье, и вышло, что вроде
Сама я придумала эту войну и любовь.

Первый раз не бывает мимо.
Если выжил – учись или выйди.
И любовь заселялась мнимо,
А мне лень было молвить «Изыди».

И самое главное так и осталось несказанным,
Теряясь в пустой канители обилия слов.
Морской узелок юнга долго учился завязывать –
Но в общем, не той оказалась почти что любовь.
Почти что любви не бывает. Бывает осечка.
Приходишь к врачу ты с саркомой – а он: «Гайморит».
И даже не знаешь, как быть. И легко, и беспечно.
И знаешь, что выживешь.
А все равно болит.

Я почти не помню, как он смеялся.
Коротко, отрывисто. Над серьёзным.
Я почти не помню, как раздевался:
«Слишком поздно, милая. Слишком поздно».
Не любовь лепилась такими встречами,
Не любовь вписалась ногтями в простыни.
Если ты пыталась увидеть вечное –
Слишком поздно, милая. Слишком поздно.

Слишком поздно было понять, что рано,
Что другие будут батуты в небо,
Что бинты другие завяжут раны –
Мне, совсем не раненой и нелепой.

И не помнить, как он пьет вино, по глотку, мягко.
Смотрит на окурок свечи – и молчит долго.
Я сама в тот момент была всей любви автор –
И любви тогда, в эту ночь, было так
Много…
Я не помню, как он ушел из моей жизни,
Помню лишь щелчок от замка, тишину подъезда.
И этап «прощай», пролетевший быстро,
Ярко, ненамеренно и нечестно.

А потом ты стоишь у пропасти, на краю.
И нет смысла удерживать и звонить.
И тревожная капля придуманного «люблю»
Не даёт тебе вымыть стакан и спокойно пить.
И ты пальцами щупаешь целостность своей груди –
Вот, на месте же всё, не урвал кусок.
А логичнее было бы просто: «Иди. Иди.
Я запомню тебя так, как ты бы и сам не смог».

И чудовищно просто, обыденно, не интересно –
Ничерта не провал. Не провал, не фиаско, не горе.
Ты сминаешь почти что любовь. Оставляешь в кресле.
И выходишь в окно.
За окном начинается море.