Сказ о Куликовской битве

Как над Русью, да над матушкой, тучи черные сгущаются,
Тучи черные сгущаются, в окнах ставни закрываются...

Вот по добру молодцу мать старушка тужит,
Над избою ветхою черный ворон кружит.
Время то для Русичей, словно муки адовы,
По земле, по матушке, рыщут псы татаровы.
Русь не знала ранее мерзостнее гадости,
Рыщут псы татаровы, хари пухнут с жадности.
Все стащили, ироды, только честь осталася,
Там, где красно солнышко в облаках купалося.
Но шакалы чувствуют, близится то время,
Князь московский Дмитрий сбросит вражье бремя!
Вот Мамай-паскудище, смрадный пес ордынский,
Помышляет с Дмитрием, с нашим князем биться.
Видно, мало грабили, гложет псину жадность,
Видно, что хорошее на Руси осталось.
Не дождутся ироды злата-серебра,
Пусть они знают, Русь у нас одна!
Ведь итак уж залили кровью все кругом,
Подымайтесь, Русичи, защитить свой дом!

Собирались воины, мужики да пахари,
Бабы на завалинках охают да ахают.
Солнышко за тучами спряталось, тревожится,
Близко псы татаровы, дюже близко рожи их.
Собрался и Дмитрий, наш великий князь,
Чтобы восвояси псина убралась.
Собирались воины с города Москвы,
В церквах бабы молятся, да поют псалмы.
Со Смоленска, Новгорода, да еще с Твери
Воины не торопятся, знать, во власти тьмы.
Княжеская конница, пешие войска
К сече собираются, а в глазах тоска.
Нету единения на родной земле,
Бес лютует адовый, значит быть беде.
Евдокия молится, княжева жена,
Чтобы православные защитить войска.
Под Коломной Дмитрий войско собирает,
Преподобный Сергий их благославляет.
Открывает мудрость Боброку-воеводе:
"Крест - вот есть оружие! Сила в вере, в Боге!"
Сергий всем дарует божия советы,
Посылает с Дмитрием Ослябю с Пересветом.
Были те боярами, а теперь монахи,
В схимы облачилися, сняв свои рубахи.

Ну а псы татаровы, под покровом ночи,
Всё ножи с кинжалами, ятаганы точат.
Вот Мамай-паскудище открывает тайны
Прихвостню татарскому, смрадну псу Ягайло.
Слюни так и пенятся вокруг псовой пасти,
Вместе собираются на Русь-мать напасти.
Что литовец купленный, что и сам татарин,
Да монгол с черкесом, осетин, армянин,
Все хотят Русь-матушку без сынов оставить,
Да ярмо повесить, дань платить заставить.
Не дождутся этого злые басурманы,
Князь московский Дмитрий разобьет их планы!

Рать святая двинулась с басурманом биться,
Не дать Мамаю с прихвостнем своим соединиться.
Сентября начало, у Дона переправа,
Берега меняются с левого на правый.
Приняв построение, да сожжа паромы,
Воины православные биться уж готовы.
Фланги прикрывает княжеская конница,
Помогай же Русичам пресвятая Троица!
Да еще в дубравушке воины схоронилися,
Чтобы псы татарские с панталыки сбилися.
Много в наших витязях доблести, отваги,
Войско поднимает княжеские стяги.
С татарьева полчища, страшный, как Кощей,
Выезжает прихвостень, псина Челубей.
А из рати княжеской, как златой рассвет,
Выезжает витязь, храбрый Пересвет.
Друг на друга ринулись, кони захрапели,
Копьями сцепилися, копья захрустели.
Люты псы татаровы, да не верят в Бога,
С седел повалилися, убиенны оба.
Вот и началося побоище кровавое,
В красное окрасилась травушка кудрявая.
Эх, секли татарины наших ратных воинов,
Поле Куликовское кровию напоено.
Одеянье княжеское сбросив, и в рубахе,
Дмитрий бьет татарина позабыв о страхе.
Из дубравы выскочил тайный полк засадный,
И сечет татаринов, басурманов смрадных.
Не на жизнь, а на смерть с татарвою билися,
Берега придонья кровью окропилися.
Русич - вот он истинный на Руси хозяин,
Поднажали воины, и бежит татарин!

Восемь дней ребятушки хоронили воинов,
Поле Куликовское кровию напоено.
Помни, Русь страдальная, тот нелегкий бой,
Ну а княже Дмитрия стали звать Донской.