Не пытайся со мной говорить

Не пытайся со мной говорить сегодня,
Я не буду. Я не хочу.
В шумном зале пустые стаканы со вчерашним бурбоном,
Здесь деревянные фраки и колючие платья подчиняются каким-то иным законам,
Если снова начнешь говорить, обещаю, я закричу,
Встань со стула и сядь на диван, там удобней.

Тише, кто-то кричит, умоляю, не надо,
Не кричите, пожалуйста, в воздухе дрязг и серебряных вилок звон,
Ощущение, будто бы некто упорно бьет стекло и фарфор о пол,
Будто бы с каждой минутой летят со словами записки,
А слова не звучат, перестали звучать, им сейчас не резон.
Только молчи. Твои слова нездоровы, ты им, в силу привычки, высокий градус задал.

Для меня это через чур. Унеси с кухонного стола салфетку,
На которой один из гостей написал телефона номер
Соседского дома, где мистер Холлоу несколько дней назад помер,
Унеси, или кто-нибудь, кто не ценит слов, позвонит. И начнет говорить
Жене Холлоу, что горесть потери ей в одиночестве не излить,
Будет мужскими словами из голоса и красоты резать предсердие горем убитой соседки.

Я ношу в голове одни тоненькие колючки,
Что принес мне какой-то друг или, быть может, знакомый,
Они точат меня изнутри, как слова твои, будто прямо сейчас впаду в кому.
Те колючки словами заточены больше, чем я хотела бы их заточить,
Не трогай пальцами недозажившую, иначе начнет кровоточить,
Я прошу, не пытайся со мной говорить, только не снова,
В этом смысла - на грошь. Даже если не можешь писать, даже если закончились ручки.

Не пытайся сегодня со мной говорить.
Я не стану. Мне не по лицу.
Рискни взять из железного сейфа слепой револьвер,
Только без лишних глаз, чтоб никому не подать идиотский пример
И преступную страсть, выше денег которая, к пули свинцу,
А затем из него тягу к слову и пустому из слов разговору убить.