О счастье 6

Из сегодняшних наших времён
Я гляжу на былое с волнением.
Чем я жил? И во что был влюблён?
Что считал для души откровением?

Был ли некогда я молодым
В институте великого знания?
Может, стал оттого и седым,
Что ушёл в тишину от призвания?

За дипломной, хмельной мишурой,
И за спаянной дружбой и плясками,
Не заметил рассветной порой
Я себя за холодными красками.

Стал сейчас не известным тому:
Молодому, задорному, здравому…
Рассудить бы о том по уму,
Да склоняюсь к порыву неправому.

Я по жизни отчаянно груб
Сердцем стал, и забыл о терпении.
И грядущему миру  не люб,
И душой не раскрылся в горении.

Но жалеть не жалею о том.
Да и вы не жалейте до времени…
Разве можно забыть о святом,
О весёлом студенческом племени?..
...

Мелькнуло время и учёбы.
И институт окончил я.
И вот направлен в Ригу, чтобы
В реффлоте длилась жизнь моя.

И чтоб работал не жалея
Ни сил, ни знаний, ни мечты…
За планы всей душой радея,
Все были помыслы чисты.

И было так со мною часто.
Я рвался в море-океан.
И говорил друзьям: – Всё. Баста!
На суше – сушей сыт и пьян!

+++
Волк морской, тоскую я
В тихой гавани уюта.
Мне б туда, где якоря,
Рынды звон, да сердца смута,

Где свистящие ветра,
Да грохочущие волны,
Крики чаячьи с утра,
Зыбкий мир хмельной и вольный.

Мне не нужен тихий быт,
Шторы, сцены, сантименты.
Мне бы новый мир открыть
Под волны аплодисменты!
...

Когда же я покинул море, –
Стал посвящать стихи друзьям.
Чтоб усмирить тоску во взоре, –
Я волны двигал к небесам.

Я вызывал шторма лихие,
Ветра для новых перемен.
И жизни дни мои глухие
Касались не случайных тем:

...
К 55 летию (ныне пом.кап. по пр-ву) Виктору Аникович

Море,  море!..  Где  оно  такое:
Шумное,  весёлое,  хмельное,
Где  шторма,  где  ветер  и  друзья?
Изменилась  видимо  Земля.

Только  всё  же,  видится  и  снится,
Сердцу  друга,  не  земная  птица...
"Трудовая  Слава"*,  где  другая
Есть  ещё  плавбаза  дорогая?

Но  и  "Взморье"**  дорого  не  меньше.
Жизнь  текла  вольнее  там  и  звеньше.
Вахты  шли  раздольной  чередой
За  высокой  рейсовой  грядой.

Ты  лебёдчик  был  -  лихой  и  славный.
Я  рыбмастер, может и не главный.
Молодой.  Да  ты  меня  поймёшь.
Молодость  обратно  не  вернёшь.

Было  так,  что  шторм  крепчал  и  злился.
Ты  к  лебёдке,  словно  ветер  взвился.
Принимали  рыбу.  Зная  дело,
Ты  следил,  чтоб  стампом***  не  задело.

Стамп  ходил  налево  и  направо.
На  раскачку  не  имея  права,
Стамп  ловил  я,  и  в  одно  мгновенье,
Открывал,  рванув  за  оперенье.

Рыба  шла,  текла  куда  попало:
В  бункера,  за  комингс****.  И  бывало,
Я  зюзьгой*****  пытался  всё  исправить
И  в  карманы******  рыбу  переправить.

Помнишь друг,  как  по  морю  носило?
Море  -  это  жизнь  и  наша  сила.
Пусть  сегодня  вспоминаю  тихо
Нашу  радость,  нашу  боль  и  лихо.

Говорю  открыто:  -  Не  робею!
Жить  на  берегу  я  не  умею.
Годы  наши  лезут  выше,  выше,
Но  твоим  ведь  -  далеко  до  крыши.

Пять  да  пять...  Твой  парус  у  причала?
Юбилей  отметь  и  всё  с  начала.  -
Ветер,  шторм,  дни  жизни  не  простые
Пусть  пробудят  замыслы  крутые.

Пусть  волна  летит  тебе  навстречу.
На  порыв  её,  в  душе  замечу:
-  Волны,  море  -  это  же  стихия!
Волк  морской!  Тебе  пишу  стихи  я.

С  юбилеем  светлым,  поздравляю
И  всем  сердцем  радости  желаю,
Оптимизма  в  жизни  и  задора,
И  любви  пленительного  взора,

Счастья  и  веселья,  и  удачи,
Близости  и  круга  светлой  дачи.  -
Пусть  услышат  грядки  и  соленья
Душ  морских  подъёмы  и  волненья.

* "Трудовая Слава" - плавбаза Рижской базы рефрижераторного флота.
** "Взморье" - сокращённое название плавбазы "Рижское Взморье" РБРФ.   
*** стамп - специальная мерная ёмкость для рыбы (бадья), с откидной крышкой в днище.
**** комингс - возвышение, ограждение горловин палубных люков, трюмов.
***** зюзьга - специализированный черпак (сачок), сделанный из сети на обруче и закреплённый на деревянном черенке. Предназначен, вместо лопаты, для сбора рыбы.
****** карман - отсек, накопительная ёмкость (из досок) на палубе для рыбы.
...
        Однокурснику, другу Евгению Волкову

Я писал обо всех,
Институт вспоминал.
Но о друге на грех,
Я писать забывал.

Мы учились легко,
Не желая понять:
Чтобы взмыть высоко -
Надо годы познать.

Нам казалось, что есть
Счастье дней на Земле.
Но хорошая весть -
Не тетрадь на столе.

Не запишешь в неё
Свой душевный настрой.
И простое жильё
Стало горькой волной.

Расходились пути
По просторам морей.
До сих пор не найти
В море жизнь без страстей.

И шторма, и ветра,
Ураганы и штиль
Говорили: - Пора
Встретить в радости быль.

Дни летели на нас.
Нас бросало на мель.
Берег солнца не раз
Ставил новую цель.

И по жизни, мой друг,
Шар крутили земной,
И открыли не вдруг
Мир до боли родной.

Были молоды мы.
Но и ныне горим:
Холод всякой зимы,
В жар души превратим.

Будет снова у нас
Выбор светлых дорог.
А назначенный час
Встречи – весел и строг.
...
            Однокурснику Ганиджону Халимову

Дни встреч пролетели нечаянно скоро.
И не было в них – ни тоски, ни укора.
Идёт расставание в новые годы.
Судьба это или загадка природы?

А время мелькает красиво и быстро,
Как будто летит, кувыркаясь, мониста. -
Упала на землю и – взвилась под небо…
И всё словно в сказке. И время, как небыль.

И встретиться надо бы в радости снова.
В день прошлый душа возвращаться готова.
Здоровья бы только и утро в расцвете.
Мой друг! Береги все мгновения эти.
...
              Однокурснику Анатолию Алимову

Из глубины минувших лет
Гляжу сквозь боль на дни лихие.
Не знал тогда, что счастья нет,
Живя в студенческой стихии.

Казалось мне и цвет весны,
И время наше золотое,
С рожденья Родиной даны.
Всё это - вечное, святое.

И верил, молодость моя
Не будет знать ни в чём предела,
Ведь был тогда уверен я,
Что жизнь дней горьких не имела.

Всё было - солнечный аккорд.
Мечта звучала чисто, звонко.
Сегодня жизнь – не первый сорт,
А счастье призрачно и тонко.

Душе покоя нет, тепла.
И вспоминается былое.
Ведь в счастье - молодость была…
А время было - не простое.
...

Что было в жизни у меня -
Осталось в море:
Любви безумство, жар огня,
Рассвета зори.

И всё, что видел в час иной,
Как солнце, зримо,
Омыло пенною волной
Неумолимо.

Угасли сны моей души,
Мечты и грёзы,
В морской клубящейся глуши,
Где в споре грозы.

Под шквалом бурь ушли на дно
Свиданий годы...
Об этом помня, всё равно
Я жду погоды.

Я выйду в море и тогда
Груз тяжкий сброшу:
Душа, забудь здесь навсегда
Земную ношу.

Душа моя, живи и пой,
Очистись морем.
Я для него хорош любой,
С тоской и горем.

Я для него, как утра свет
Неугасимый...
И мне без моря - жизни нет:
Им был - любимый.
...

Горько и обидно -
Ничего не видно:
Зверствуют метели,
Долгие недели.

Тяжело и больно,
Что люблю невольно
Снег летящий нежный,
Лёгкий и безбрежный.

И люблю просторы,
Маяка повторы
И морские шири,
И шторма, и штили.

А душе тревожно,
Что ещё возможно... -
Но зима всё глуше.
Горько мне на суше!
...

За волной волна тихо катится.
И работает морей матрица.
По спирали жизнь моя движется,
Как по книге - буки, аз, ижица.

И легка бы мне судьба звонкая.
Но печалится душа тонкая.
День за днём бежит в невозвратное
Золотое, что с небес, незакатное.

И всё чаще слышу тревожное.
А весёлое - почти невозможное.
Горечь не со мной ли повенчана?
Мрак - мужчина, а печаль - женщина.

И не мне ли свету здесь кланяться,
Если даже искорка - странница,
А волна в повторе холодная,
На тоску земную и годная.
...

От тоски в тишине о былом рассуждаю:
То себя похвалю, то о чём-то молю.
Никогда не бродил молодым по Алтаю.
Да и в зрелости воздух его не пролью.

И бродил я не там, где отроги и рощи -
А где моря стихия следит за тобой,
Где идти к горизонту ни капли не проще
И зарю на рассвете ведёшь за собой.

Я ходил там, где мили слагаются в были,
Где огни кораблей - не уют и покой.
Я ходил там, где море до боли любили,
Но коснуться не всякий хотел бы щекой.

Я ходил там, где вечно кипела работа,
Где и рыба в трюмах - это радость и труд.
Я ходил там, где слова не знали суббота,
Где и в праздник в каюту от вахт не бегут.

Я ходил там... Но кто-то мне скажет на это:
Море любит того, кто расплачется тут.
Я отвечу: - Волной моя песня не спета.
Пусть другое о море на суше поют.
...

Ты говоришь - в моря ходил.
Во многих странах был. И дали
Тебя встречали? - Свету мил
На иностранном был причале?

А я в закрытом мире пел -
Рыбак, без визы за границу.
Валюты даже не имел,
Поймав за хвост свою Жар-птицу.

Но море видел, море знал.
Шторма любил и дни лихие.
И рыбу свежую толкал
В карманы палубной стихии.

Зюзьгою черпал серебро
Живое, яркое такое.
И думал: - Вот же есть добро
В моей судьбе оно морское!

Теперь, скажите мне: - Зачем?
Чем восторгаться сердцу ныне?
Что видел в море?.. Между тем,
Что может встретиться в пустыне?

Да, я не знал заморских стран,
Свет видел их сквозь дым на рейде, -
В советский веруя коран,
Шпангоутов* считая жерди.

Да, что о прошлом говорить,
Ведь для любых заморских видов,
Прочна и ныне визы нить
Контор неравенства у МИДов**.

* - шпангоут - поперечное ребро корпуса судна, к которому крепится обшивка
** МИД - Министерство Иностранных Дел.
...

Кто скажет мне: – Моря я знаю...
Да что ты знаешь о морях?
На пляже чаек видел стаю
Да соль на ржавых якорях.

А ты входил в просторы сини,
В которых тонут корабли,
И тосковал ты по России,
Когда терялся свет в дали?

Спасал живой надеждой душу,
Когда и шторм был, словно ад?
Ты палубу любил, как сушу,
Под шквальный с неба водопад?

Грудь подставлял навстречу ветру
На гулком баке корабля?
Ты сутки вымерял по спектру*,
В котором видится Земля?

Ты посвящал себя раздолью
Высоких волн в кипенье дней?..
Был связан чувственною болью
С частицей Родины моей?

* - Спектр – многоцветная полоса (радуга), получающаяся при прохождении светового луча через стеклянную призму или какую-либо другую преломляющую свет среду. Здесь - думы о доме, семье, родных и близких, о береговой жизни.