Картина

Я выйду в мрак зимы, в февраль
Нестарый, что, весной неопытной маня,
Не закалится словно сталь
За двадцать три и плюс четыре дня.

Когда щекочет болью холод
По шее, не обвязанной шарфом,
На небе месяц также молод,
Как календарный за окном,

И злость, и брань от вьюги и от снега,
Мозолящих младые мне глаза,
Не сочетаются так с целью человека,
Что оседает в разум навсегда.

И ныне скупы на романтику картины
Любви, которой ныне также много,
Как и цветов в белеющей долине,
Забытой и людьми и Богом.

Февраль столь молод, он, как я,
В руках цветы, фонарь не гаснет,
И на часах уже: «пора»,
Она опаздывает, это праздник,

Который не в пример тем календарным,
Что красной цифрой отмечаются в народе,
Что огненной водой полны, в немой зевоте
Все также отмечаются у них,

Нет, здесь другое, не подменяя
Одно вторым, ты точно знаешь,
Что вот, она придет, ее лицо –
Картина, коих еще не видел свет,
Голос, словно пение птенцов
Ее походка – грация и балерина,
Запал души и отроду немногих лет,
Она придет, ее лицо – картина…
И хочется кричать, что жизнь-то удалась,
От сей цветущей Андромеды
Наших дней, что ворвалась
В пылу зимы, в бульвар Победы,
Цветы померкнут, звезды упадут,
Ничто, казалось бы, не смеет
Прервать момент, прервать маршрут,
Нежнейший шаг Кассиопеи,

И только молодым доступно
То чувство, что стареет
Быстрее в сотни раз. И смутно
Позади огонь краснеет,
А впереди победная стезя.
Я был согласен побороть Персея,
Но место встречи изменить нельзя,
Как и солгать, и изменить душе, порыву,
И жить-то хочется, пока белеет даль,
Пока ты ждешь свою богиню,
Пока ты молод, как февраль.