Два Макария

Преподобные Макарий Египетский (Великий) и Макарий Александрийский (Городской) были почти ровесниками и друзьями. Совершенно разные по темпераменту, по воспитанию и образу жизни в миру, в пустыне они сблизились настолько, что стали не только желанными друг для друга собеседниками, но и соработниками, сотаинниками.
Первый Макарий воспитан в христианской среде и  в молодости даже посвящен в клирики (по другой версии – в пресвитеры, впрочем, пресвитер – тоже клирик, но скорее всего имеется ввиду чин пониже), второй до сорока лет был язычником, а крестившись, сразу ушел в пустыню. (Есть, правда, и другая версия, согласно которой Макарий Александрийский до пустыни возглавлял Александрийское огласительное училище и даже успешно опровергал языческих философов.) Скорее всего, Макариев из Александрии в пустыне было два. В отличие от Макария Великого, их называли Городскими, потому как для Египтян их столица была таким же Городом (с большой буквы, единственным в мире), как для римлян Рим, а для цареградцев – Константинополь.
 Первый Макарий сосредоточен на своей внутренней жизни и печален до слез, второй – жизнерадостный, любознательный. Его интересует все, даже то, что, наверное, и не должно занимать внимание христианина (например, загадочный сад с могилами  языческих жрецов, состязавшихся с Моисеем). Один почти затворник, второй – непоседа и странник. Встретились оба, видимо, у преподобного Антония Великого. Понятно, что сблизила их любовь к Богу, жажда подвига и, конечно же, пустыня. Безмолвие. Адские искушения. Исключительные Богоявления. Кстати, интересно то, что о последних мы практически ничего не знаем. Не любили пустынники распространяться о сокровенном. Впрочем, некоторые сведения дошли до нас из бесед преподобного Макария Великого в качестве общих рассуждений.
Часть первая. Макарий плачущий.
Житие преподобного Макария Египетского было составлено его учеником, епитскопом тмуитским Серапионом. «Источниками для его биографии служат в главном: "Лавсаик," гл. 19 и "История монахов," греческий текст коей был переведен на латинский язык Руфином (гл. 28). "Лавсаиком," по-видимому, пользовались и другие биографы Макария Египтянина: Созомен [1] и Сократ [2]» (архм. Киприан Керн).  На первый взгляд обширный, но при внимательном изучении – довольно скудный архив.
Родился он в Египте в местечке Пижижвир (на димотическом, местном, наречии) или Птинапор (по-гречески). Поскольку отец его был пресвитером, то воспитывался он в христианстве с детства, и еще до его рождения Господь открыл родителям, что их сыну надлежит стать «жилищем святого Духа, ибо в ангельском образе будет жить на земле и многих приведет к Богу».
Вспомним, что в 300 году, когда родился преподобный Макарий, святой Антоний Великий еще находился в затворе в старой римской крепости, и выйдет он только через несколько лет, чтоб основать, так сказать, массовую школу отшельнического монашества - нечто невиданное до того. Поэтому неудивительно, что в представлении египетских христиан того времени ангельский образ необязательно связывался с безбрачием, но, прежде всего, с чистотой жизни и помышлений.  Надо думать, родители Макария были образцом для него, иначе откуда бы взялось в молодом человеке такое неудержимое стремление к предельной чистоте.(«…они решили проводить целомудренную жизнь, впрочем, не разлучаясь друг с другом, а проживая вместе. Итак, в течение многих лет жили родители Макария, соединенные духовным сожитием, а не плотским. Они украшали свою жизнь воздержанием и постом, частыми молитвами, неослабным бдением, щедрою раздачею милостыни, странноприимством и многими другими добродетелями».)
Когда Макарий возмужал, родители решили женить его. Макарий энргично возражал им, однако подчинился отчему благословению, «предав всего себя в руки Господа и надеясь, что Он укажет ему дальнейший путь жизни».  Заметим деликатность молодого человека – он не стал читать жене проповеди о девстве, а просто притворился больным. По его молитве Господь указал ему место его пустыннического подвига и вскоре прибрал к Себе его супругу и родителей. «И с сего времени Макарий уже не стал заботиться ни о чем земном, непрестанно пребывая в храме Господнем и занимаясь чтением Священного Писания». Имущество было роздано бедным, в соответствии с доброй традицией христиан того времени, и, не  связанный земными узами, юноша начинает горячо просить Бога о наставнике.
Господь послал ему старца, который «показал ему начатки безмолвного иноческого жития и обучил его обычному иноческому рукоделью — плетению корзин. При этом старец устроил для Макария отдельную келью в недалеком расстоянии от своей, ибо сам любил в уединении служить Господу. Во вновь устроенную келью он отвел своего нового ученика, преподав ему необходимые наставления о молитве, пище и рукоделии».
Начало подвижнической деятельности преподобного Макария было, как мы видим, обычным для того времени. И, разумеется, на этом пути его ждали искушения, которые в конце концов привели его в Нитрийскую пустыню. Сначала дьявол пытался воздействовать на него непосредственно: «диавол, видя, как он побеждается юным иноком, замыслил против него брань и стал усиленно воевать с ним, строя против него многоразличные козни, иногда внушая ему греховные помыслы, иногда же нападая на него в образе разных страшилищ. Когда Макарий бодрствовал ночью, стоя на молитве, диавол до самого основания потрясал его келью, а иногда, превратившись в змея, ползал по земле и с яростью устремлялся на святого. Но блаженный Макарий, ограждая себя молитвою и крестным знамением, ни за что считал козни диавола». Поскольку подвижник твердо стоял на своем, дьявол стал действовать через людей. Сначала некий проезжий епископ рукоположил его в клирики – древние монахи этого очень не любили и считали большим искушением. Потом его оклеветала некая девица. Преподобный с честью выдержал этот искус и ушел в Нитрийскую гору, избегая славы человеческой. Следует отметить, что в пустыню он взял с собой Святые Дары, чтобы не отлучаться от Господа. Этот факт говорит о том, что сознание древних иноков в той части Египта оставалось евхаристическим, как в апостольские времена.
Искушения в пустыне были несопоставимы с искушениями в келье невдалеке от человеческого жилья, поэтому прожив три года в пещере, преподобный Макарий опять почувствовал нужду в наставнике. И пришел к преподобному Антонию Великому. Несколько лет он трудился под сенью благодати преподобного Антония, а потом авва Антоний посоветовал ему поселиться в пустыне Скит, которая находилась в расстоянии дневного пути от Нитрийской горы, в северо-западной части Египта. Это была безводная каменистая пустыня, почти лишенная растительности.
 За духовную собранность и целеустремленность братия прозвали его юношей-старцем.
В Скиту у него возникали искушения, типичные для зрелых пустынников. «Иногда же бесы воздвигали против святого невидимую брань, внушая ему различные страстные и нечистые помыслы, разными хитрыми способами стараясь поколебать эту твердую стену, устроенную Христом, и разорить ее». «Здесь Макарию приходилось бороться с бесами и день и ночь. Иногда бесы явно, обратившись в различные страшилища, с яростью устремлялись на преподобного, иногда в виде вооруженных воинов, сидящих на конях и скачущих на сражение; с великим криком, ужасным воплем и шумом устремлялись они на святого, как бы собираясь его умертвить».
В этом месте хочется вспомнить эпизод из жития современного румынского старца Клеопы Илие: «В другой раз, сидя в землянке, отец Клеопа снова услышал шум. И когда вышел, ему показалось, будто началась настоящая война. Он увидел танки, надвигающиеся на него, бегущих вооруженных солдат, и, казалось, что целая армия идет на его землянку. Тогда он начал читать молитву Иисусову, и все исчезло». Как мы видим, и полторы тысячи лет спустя дьявол борется с отшельником по отработанной схеме. Обновляются только декорации.
К этому времени преподобный уже получил от Господа дар различия духов. Епископ Серапион описывал случай, когда бесы пытались призывать его к молитве. А он не вставал. Он игнорировал их призывы и оставался на том месте, на котором спал, за что бесы его побили. Тогда он воззвал к Господу из глубины сердечной – и все исчезло. Сколько раз это повторялось? Бог знает.
Но пришло время, когда усердие подвижника дало плоды благодати, и дьявол признал свое поражение.
«— Макарий! Из-за тебя я терплю великую скорбь, потому что не в состоянии победить тебя. Вот и я все, что делаешь ты, делаю. Ты постишься, ничего вовсе не ем и я; ты бодрствуешь, и я никогда не сплю. Одно, впрочем, есть, в чем ты превосходишь меня.
— Что это такое? — спросил его преподобный.
— Смирение твое, — отвечал диавол, — вот почему я и не могу бороться с тобою».
Конечно, вскоре после этого у него проявились дары Духа Святого - дар чудотворения, пророчества и власть над нечистыми духами. В то же время он был посвящен в сан священника, «что было необычайно в монашеской среде того времени и той среды, где священства монахи обычно не принимали», (архим. Киприан Керн) и сделан настоятелем (аввой) иноков, проживающих в Скиту. О постнических подвигах этой монашеской общины ходили легенды. Они старались подражать друг другу и своему авве. О духовном состоянии преподобного в тот период епископ Серапион пишет: «преподобный непрестанно возносился умом в горняя и большую часть своего времени устремлял свой ум к Богу, нежели к предметам мира сего». То есть, выражаясь более поздним аскетическим языком, он к тому времени стяжал дар непрестанной молитвы.
Архимандрит Киприан Керн замечает: «Начиная с Макария, традиция "умной молитвы" превращается в традицию "сердечной молитвы", "хранения сердца". Позднее эти две традиции соединились: разум и сердце стали пониматься как единое целое».
Нужно отметить также, что, как духовник, преподобный проявлял удивительную деликатность: «Оставшись наедине с Феопемптом, преподобный Макарий спросил его:
— Как ты поживаешь, брат?
— Хорошо, — отвечал тот, — по молитвам твоим, отче!
— Не искушают ли тебя, — спросил преподобный, — какие-либо греховные помыслы?
Стыдясь открыть свои греховные помышления, инок ответил:
— Нет! Теперь меня ничто не искушает.
Тогда преподобный Макарий сказал с вздохом:
— Вот уже сколько лет я подвизаюсь в посте и молитве, так что меня все почитают, но все же, несмотря на мои старые годы, меня сильно искушает бес любодейства.
На это Феопемпт сказал:
— Действительно, отче, и я сильно охвачен духом любодейства.
Преподобный таким же образом спрашивал инока и о других грехах, смущающих его душу, пока тот не исповедал ему все свои согрешения. После сего преподобный спросил инока:
— Сколько времени ты постишься?
— До девятого часа, — отвечал тот.
— Постись до вечера, — сказал преподобный — и поучайся из святого Евангелия и из других святых книг, чтобы всегда упражняться в Богомыслии. Если же на тебя нападут какие-либо греховные помыслы, борись с ними и никогда не спускайся умом долу, но устремляй свой ум всегда горе, и Господь тебе поможет». Мы видим, что святой не укоряет и не обличает единственного нерадивого монаха в монастыре, а смиренно и ласково врачует духовную болезнь. «О сем же преподобном Макарии отцы рассказывали, что он сделался как бы земным богом, ибо, подобно тому, как Бог, хотя и видит весь мир, но не карает грешников, так и преподобный Макарий покрывал немощи человеческие, какие он видел. И был он видящий, как бы не видящие, и слышащий, как бы не слышащие».
Преподобный Макарий продолжал общаться с преподобным Антонием Великим, и епископ Серапион уверяет, что он присутствовал при его кончине, но автор жития преподобного Антония называет другого Макария. Здесь важно вот что. Около 65-70 лет от роду Макарий Египетский стяжал такую благодать, которую даже по сравнению с благодатью его великого учителя современники расценивали как «сугубую». Правда, источником такой милости Божией признается предсмертная молитва святого Антония. Мы видим, что теперь святой Макарий  воскрешает мертвых, общается с душами усопших, изгоняет бесов и без труда разгадывает их коварные замыслы. Как мы говорили ранее, каждому великому подвижнику Господь показывает духовную перспективу, то есть направление дальнейшего движения. Вначале такой перспективой был для него святой Антоний Великий. А в дальнейшем в жизни святого Макария Господь еще дважды сводил его с людьми большей, нежели у него, благодати и, стало быть, большего  подвига.
«Однажды, когда преподобный Макарий молился, к нему был голос, который говорил:
— Макарий! Ты не достиг еще такого совершенства в добродетельной жизни, как две женщины, проживающие вместе в ближайшем городе.
Получив такое откровение, преподобный взял свой посох и пошел в тот город. Найдя там дом, где жили означенные женщины. Макарий постучался в дверь. Тотчас одна из тех женщин вышла на стук и, увидав преподобного, с великою радостью приняла его в свой дом. Призвав к себе обеих женщин, преподобный сказал им:
— Ради вас я принял на себя такой великий подвиг, придя сюда из дальней пустыни, ибо я желаю знать ваши добрые дела, о которых и прошу вас рассказать мне, ничего не скрывал.
— Поверь нам, честный отче, — отвечали женщины, — что мы еще прошлую ночь разделяли ложе свое со своими мужьями: какие же добродетели ты желаешь найти в нас?
Но преподобный настаивал, чтобы они рассказали ему образ своей жизни. Тогда, убежденные им, женщины сказали:
— Мы не были родственницами между собою прежде, но потом мы вышли замуж за двух родных братьев, и вот уже пятнадцать лет мы живем все вместе, в одном доме; во все время своей совместной жизни мы не сказали друг другу ни одного злобного или дурного слова и никогда не ссорились между собою. Но до настоящего времени прожили в мире и согласии между собою и недавно единомысленно решили оставить своих плотских супругов и удалиться в сонм святых дев, служащих Богу. Но мы не можем упросить наших мужей, чтобы они отпустили нас, хотя с большою настойчивостью и многими слезами молили их об этом. Не получив желаемого разрешения, мы заключили завет с Богом и между собою — не произносить ни одного мирского слова до самой смерти нашей».
Из этой истории преподобный Макарий делает очень смелый для монаха, но честный вывод:
«Поистине Бог не ищет ни девы, ни замужней, ни инока, ни мирянина, но свободного намерения, принимая его, как самое дело, и добровольному произволению всякого человека подает благодать Святого Духа, действующего в человеке и управляющего жизнью каждого, желающего спастись».
Второй случай, видимо, произошел позже. Преподобный так его описывал:
«Простите меня, ибо я плохой инок; но я видел иноков. Так однажды я сидел в скиту в своей келье, и мне пришло помышление пойти во внутреннюю пустыню, чтобы посмотреть, что там такое. В течение пяти лет я боролся с этой мыслью, думая, что это меня искушают бесы. Но когда, и по истечении пяти лет, меня преследовала та же мысль, то я решился отправиться во внутреннюю пустыню. Придя туда, я нашел громадное болото, посредине которого увидал остров. В это время пустынные звери пришли, чтобы напиться воды. Среди зверей я увидал двух нагих людей, и все тело мое затрепетало, ибо я подумал, что вижу бестелесных духов. Увидав, что я очень испугался, люди эти сказали мне:
— Не бойся, ибо и мы такие же, как и ты, люди.
Тогда я спросил их:
— Откуда вы пришли в эту пустыню?
— Мы из киновии, — ответили они, — посоветовавшись друг с другом, мы решились придти сюда. И вот уже тридцать лет, как мы ушли из обители. Один из нас египтянин, другой — ливиянин.
Потом и они спросили меня:
— В каком положении находится теперь мир? Наполняются ли еще реки своими ручьями? Изобилует ли земля обычными своими плодами?
Я отвечал им: «да». Затем, снова спросил их:
— Каким образом могу я сделаться иноком?
Они отвечали мне:
— Если человек не откажется от всего, что находится в мире, он не может быть иноком.
На это я сказал:
— Немощен я, и потому не могу быть таким, как вы.
— Если ты не можешь быть таким, как мы, — сказали они, — тогда сиди в своей кельи, и сокрушайся о грехах своих.
И снова я спросил их:
— Когда наступает зима, не страдаете ли вы от сильной стужи? Равно также, когда наступает весьма жаркое лето, не опаляются ли ваши тела жарою?
Они на это ответили мне:
— Господь Бог даровал нам такие тела, что мы ни зимой не страдаем от мороза, ни летом — от зноя.
— Вот почему я сказал вам братия, — окончил преподобный Макарий свою речь, — что я еще не сделался иноком, но иноков видел».
От чего еще следовало отказаться человеку, все имущество которого составляли ветхая ряса и грубая циновка для сна? Мы не имеем такой меры, чтобы ответить на этот вопрос, но, обратившись к опыту современной подвижницы, монахини Пюхтицкого монастыря Екатерины Малюков-Паниной, подвизавшейся в подвиге юродства и имевшей дар исключительной прозорливости,  можем предположить, что это какие-то нематериальные вещи. Однажды она сказала: «Когда я отдала ум Богу, сердце стало широким-широким». Отдать ум Богу – это, видимо, высшая степень послушания и любви к Нему. Но, наверное, Богу отдать можно не только ум. Об этом и говорят нагие подвижники: «Если человек не откажется от всего, что находится в мире, он не может быть иноком».
В правление императора Валента арианский епископ Луций воздвиг, около 374 г., гонение против нитрийских иноков, верных православию. Обоих Макариев - и Египетского и Городского – вместе с их учениками-монахами он сослал в языческое поселение на отдаленном острове. Но они в кратчайшие сроки обратили это поселение ко Христу, чем был весьма пристыжен епископ и вернул иноков на место их подвигов. Но, пожив некоторое время в миру и увидев, как этот мир жаждет слова Божия, преподобный Макарий стал делать то, что позже будут делать и другие великие подвижники той же меры благодати, - он стал устраивать гостиницу возле своего монастыря. Наверное, это была пещера, которую очистили от гадов и скорпионов, устроили там очаг и принесли циновки, на которых можно спать.  «Каждый день он(преподобный Макарий) имел обычай исцелять одного болящего, помазуя его святым елеем и совершенно здоровым отпуская домой. Так поступал преподобный, имея ту мудрую цель, чтобы другие болящие, не сразу им исцеленные, проживали у него некоторое время, и тем получали врачевание не только тела, но и души, внимая в это время его боговдохновенным поучениям».
Возможно, кто-то из учеников записал слова аввы, и так возникли его «Духовные беседы».
Мы не будем рассматривать вопрос о подлинности сочинений преподобного Макария. Как совершенно справедливо замечено современными исследователями епископом Василием (Кривошеиным) и архимандритом Киприаном (Керном), они вписываются в основные идеи своей эпохи, в ее настроения, они дышат своим временем. Написаны ли эти тексты самим преподобным, или кем-то из его учеников, - неважно. Они несут на себе отпечаток его личности и его духовного опыта. Уже первая беседа преподобного Макария «сразу же сразу же вводит читателя в мистику света, столь характерную для Макария. Редко кто из ранних христианских мистиков достигал такой высоты в этих видениях света. В этом смысле эта мистика может быть сравниваема разве только с учением Паламы о Фаворском свете [75].(Киприан Керн)
"Беседы" также знают созерцание, называя его тоже tejria [60]или же orasis [61]. Но кроме того, все "Беседы" пронизаны учением об осиянии подвижника небесным светом, о просвещении души благодатию Святого Духа, о светозарности будущего Царствия, созерцания чего может быть удостоен подвижник еще на земле.
Среди добродетелей, необходимых для духовного совершенствования, "Беседы" особенно часто указывают на смирение, на подвиг, на молитву и, как было указано выше, на безмолвие. Много говорится и о любви, которая обозначается или (agape) любовью, "духовною любовью" [62], которую, однако, они отличают от иного облика любви, от "эроса," называемого иногда "небесным" и "божественным" [63].
В конце подвижнического пути христианина ожидает просветленное состояние всего его существа, то есть "причастие божественному естеству" или попросту "обожение." "Обживается (apoteutai) человек," - сказано в Беседе XXVI, 2 [71]
Но путь к обожению весьма тернист. По преподобному Макарию, «всякий христианин должен бороться против сатаны. Он имеет свободу так поступать, хотя окончательная победа приходит только от Бога. И, прежде всего, мы должны понять, что должны бороться не только против наших естественных склонностей, но и против действительных бесовских сил. "Пришедший грех, - объясняет пр. Макарий, - будучи некоею сатанинской умственной силой и сущностью, посеял все зло. Ибо он действует скрытно во внутреннем человеке и в уме, и борется с мыслями. А люди не знают, что они так поступают, будучи гонимы некоей чужой силой, но думают, что все это естественно, и что они это делают от своего умственного состояния. Но те, которые имеют мир Христов в своем уме и Его просвещение, знают, откуда это возбуждается в движение" [82]. Мы должны с величайшей решительностью начать борьбу с сатаной в нашем сердце: "Самое решительное оружие борца и подвижника - это войти в сердце и вести там войну против сатаны, и возненавидеть себя, и отречься от своей души, и разгневаться на нее и порицать ее, противостать сосуществующим с ней желаниям и противоборствовать мыслям, и сразиться с собою" [83]. Эта борьба со злом не является только лишь нравственной, но настоящим духовным сражением с сатаной. Это не только воздержание от зла, но выкорчевание зла с его корнями. "Воздержание от зла, - говорит пр. Макарий, - не есть еще совершенство. Но если ты вошел в твой лишенный силы ум и убил змея, гнездящегося ниже ума и глубже мыслей, в так называемых кладовых и складах души, убивающего тебя и устроившего себе там гнездо, и выбросил из себя всю нечистоту, которая в тебе (- это совершенство)" [86].
     Человек один не в состоянии достичь этого радикального выкорчевания злых сил, которые так глубоко таятся в нашей природе. Только Христос и благодать Святого Духа, посылаемая Христом, дает нам победу. Эта мысль постоянно подчеркивается пр. Макарием в "Духовных Беседах". Это одна из главных частей его учения. "Мы должны исследовать, - пишет он, - как и посредством чего может быть достигнута чистота сердца". И отвечает: "Ниоткуда, ни в коем случае, кроме как посредством Распятого за нас. Ибо Он путь, жизнь, истина, дверь, жемчуг, живой и небесный хлеб" [87]. - "Невозможно отделить душу от греха, если Бог не остановит и не прекратит злой ветер, живущий в душе и теле… Ибо хотя человек и хочет возлететь в Божественный воздух и на свободу Святого Духа, но не может, если не получит крылья" [88]. "Душа, - пишет он в другом месте, - погруженная и удушаемая в глубине смертной, мертва по отношению к Богу посреди страшных зверей. И кто может снизойти в эти скрытые места и глубины ада и смерти, кроме как Сам Мастер, соорудивший тело?" [89] Сам Христос посылает Своих святых ангелов и разрушает царство тьмы. "Царь Христос посылает их на отмщение города и связывает насильников, и поселяет там небесное воинство и ополчение святых духов, как в Свое отечество. И отныне солнце сияет в сердце, и лучи его проникают во все члены" [90]. (Епископ Василий (Кривошеин)
Преподобный был извещен Господом о времени своей кончины. Он оставил ученикам два завета:
1. «Будем плакать»
2. «Сохраняйте уставы и предания постников»
Преставился преподобный Макарий около 391 года. Место подвигов великого аввы до сих пор называется пустыней Макария, и в ней есть монастырь его имени. Мощи преподобного находятся в городе Амальфи в Италии и в Египте в монастыре Макария Великого.
.
 Использованная литература:
1. Святитель Димитрий Ростовский «Жития святых», январь.
2. Архимандрит Киприан (Керн) «Золотой век святоотеческой письменности».
3. Епископ Василий (Кривошеин) «Ангелы и бесы в духовной жизни»
4. Прот. Иоанн Мейендорф «Введение в святоотеческое богословие»

(статья напечатана в журнале «Монастырский вестник»)