***

Черный рупор, твердящий все сразу и ни о чем,
Колдовская штука – смотри в нее, узнавай всю правду, ни дать, ни взять.
Говорят, песни гибельны эти, так залейте уши мне сургучом,
Не услышу, так рассмотрю, что мне надо знать.
Да и буду главный потом по басенкам.

Тут, куда ни придешь, и все твердят об одном:
Как шакалы, обсасывая последнюю из костей.
– Одиссей, вот под нами уже трещит, от времени рассыхаясь, дно.
– Я тебе принесла последнюю из вестей.
На Итаке, наверно, воспоминаний, какой был басенький.

Что сирены? У них и песня всегда на один мотив,
Как у птиц, что выживут, как зима уйдет:
Еще год, еще месяц, я жив, вы слышите, жив, я жив.
А кому кричишь? Кто был с тобой, обратились в лед.
В черной трубке настроен звук, слышен треск и шорох.

Посмотри, как небо к утру алеет, как свеж закат,
Словно яблоко, под кожицей скапливающее соки.
Ты в ответе за всех, кого не привел назад:
Посмотри, сколько за спиной твоей одиноких.
Одиссей, улыбаясь, на лбу поправляет шоры.