Драма

Я рос в нужде, рожден при яслях
Среди коров и коз.
А был ли я при этом счастлив,
Что без даров, но рос?

И подношеньем жизни стали
Мне поле, речка, лес.
И не смущал меня в Версале
Великосветский бес.

Я все попробовал руками:
Баранку, вожжи, плуг.
Не шел за мною в Ватикане
Эскорт безмолвных слуг.

И не был я притом уменьшен
Никак перед судьбой.
Меня хранили руки женщин,
Господь и печь с избой.

Могли ли бабушка и мама
Понять за прозой дней,
Какая складывалась драма
Тогда в душе моей.

Их семя, вызревшее в завязь,
Дошло до колоска.
Но там таились боль и зависть,
Обида и тоска.

И как не вылился в достаток
Молочных рек кисель,
Я не выпрыгивал из тапок
В наполненный бассейн.

О том, что роскоши как чуду
Молился, не скажу.
Но и гордиться тем не буду,
Что в узел завяжу.

Я завяжу в гордиев узел,
Как суть и естество,
Что неудачник я и лузер
С рожденья своего.

И пусть не злая эта зависть,
Но с краном, где вода,
Мои друзья всегда казались
Мне принцами всегда.

А я в родник ходил с ведерком,
Таская воду ту.
И по морщинистым пригоркам
Выглядывал мечту.

Я не найду ее и после,
Топча круги своя.
И в социальном недовольстве
Навек застряну я.

Изюма фунт – и тот от Бога,
Что грусть мою простит.
А детский бунт дает немного –
Лишь комплексы да стыд.

Я в жизни, может быть, забылся
От давних тех обид.
Но звёзд алмазных не добился.
И как-то вот знобит.

Была бы кожа не тюленья
Да не такой фасон…
Умру я с чувством сожалеья
За мой пропащий сон.

Не возоплю, как жить мне плохо,
Я вам наверняка,
В обличье лузера и лоха
И шкуре бедняка.

Как не скажу, что был не промах
И что таким живу.
Кому искать себя в хоромах,
Кому – в худом хлеву.

2015