Слышишь

Слышишь, рвётся наружу
сквозь кости и плоть,
слышишь, как изнутри ударами молота,
слышишь:
хочет разбить, разодрать, расколоть,
чтоб заполнить собой эту комнату.
Помнишь, такое уже бывало,
помнишь
стиснув зубы, тогда я его не пустил,
помнишь,
но меня катастрофически мало,
чтобы это в себе вместить.

И сквозит в дрожи рук, в словах неуверенных,
во взгляде туманном просачивается
эпилептик,
разбивающий руки о двери
с нарисованной Гойей гримасой лица.
Так и буду заикаться и исходиться кашлем,
сутулиться, чтобы клетку рёбер сомкнуть,
хрупкий, маленький, двадцатипятиэтажный
мир,
вместилище сердца - грудь.

Слышишь, бьётся опять неумолимая драм-машина,
отстукивая "Лукрецию, отражение",
слышишь, как море скалу разбило
в гальку у кромки воды -
движение
большое и светлое,
как радость деревьев весной,
глухое и глупое, как вызов дождя ударами барабана,
необъяснимое, как тайна, рассказанная луной,
цепкое и смертельное,
как ещё один грамм для гниющего наркомана.

Слышишь, хлопком закрылась книга стихов,
но буквы, но рифмы как прежде рвутся,
рвутся страницы, каптала срывается шов
и корешок, истрепавшись,
края обнажает куцые.
Так и я буду как эта книга, слышишь,
оно вскроет покровы, сорвёт, обнажив донага,
и я обовью твои ноги любовью бесстыжей,
потому
уходи и закрой дверь на оба замка.

(20.01.2015)