Часть третья. Кружение жар-птицы

Не ради спора и не в час лихой нужды
Зарёкся пить в размах душевных сил.
Слетела шелуха неистовой вражды
И с нею вихрь отражений закружил.
Хоронит осень в лиственном огне
Сумятицу и вздор прошедших лет,
Сегодня в крайнем одиноком дне
Сошёлся строй веков, которых нет.

Влекла жар-птица предков за собой
Игриво распушив в купели неба хвост.
Они же вновь кидались в лютый бой,
Переиначив ярый путь в Калинов мост.
Скитались всласть они по бездорожью
Бряцающих мечей, терпели долгий век
Вдруг небо опрокинулось, и с дрожью
Вошли в жемчужную купель озёр и рек

Взамен истлевшей начисто жар-птицы,
На смену яра погребального огня,
Ожгло нутро и стёрло все границы
В угарном вихре закружило полымя.
Который раз душе-кандальнице не спится,
Под свистопляску пуль дорога веселей.
А коли вдруг убьют, внезапно удивится,
Что станет горстью коченеющих углей.

Скрутили петли-языки и туже затянули,
Пока не заалел в груди невольный жар.
Пошли, только с ресниц росу смахнули,
Похмельной мукой стал шальной пожар.
Опали листья, и багровый феникс зла
Описывал круги в купели звонких слов.
Упорная прислужница пустынь ползла
Срываясь в круговерть безумий и умов.

Сегодня, на краю веков, обличья птицы
Сквозят в мерцании ночных реклам,
И оттого душе-кандальнице не спится,
Что вновь тоскует, тоскует по лугам.
Кружение листвы вечерних сказок
Сменяется метелью вздорных грёз,
А там чернеет бездна из-под масок,
Взахлёб глотает реки горьких слёз.