Мариам 34 Пианхи. Зов судьбы с маленькой буквы

Пианхи долго плутал по подземелью. Наткнулся на ступеньки. Вверх он поднимался на четвереньках. Наконец, макушка нубийца уперлась в дерево. Пианхи попытался его сдвинуть. Раз, другой, двадцать пятый… Бесполезно. Он опять спустился и пошел обратно. Снова бесконечное движение по каменным рукавам. После очередного поворота Пианхи сел. Он не умел видеть в темноте. Но он ощущал холод камня и совершенно не чувствовал движение воздуха. Ни малейшего сквозняка. Неужели в этом лабиринте только один выход, заделанный дурацкой деревяшкой? Хоть Пианхи и фараон Мероэ, но сейчас ему осталось только одно. Он встал на колени. «Благословен Предвечный…» Последний раз он молился в тот день, когда встретил принцессу. Это было сто лет назад. Всё тело заныло. О, Милосердный, что же это такое? Пианхи заплакал. Он рыдал совсем по-женски, кричал, стонал, выл. Потом свернулся калачиком и заснул. Проснулся оттого, что холод пробрался глубоко в кости. Пианхи подумал, что уже никогда не согреется. Недалеко послышался шорох. Нубиец подобрался и приготовился к драке.
-Кто здесь? – произнёс знакомый голос.
-Хассет?
-Сын богов? – ответила невозможная нубийка.
На поверхность они выбрались ранним утром через волчью нору. Теперь Пинхи смог рассмотреть свою подругу. В утончённо нежных красках рассвета она была похожа на ожившую радугу. Ему показалось, что её татуировки запели. А она смотрела в него, как в звучащую пропасть, и Пианхи понимал, что она улавливает ту же песню и вслушивается в его ответ.
Губы Хассет были измазаны кровью.
-Что ты там делала?
-А ты?
-Не знаю, но как бы то ни было, здесь нам задерживаться нельзя, - быстро решил Пианхи. Он схватил руку принцессы и потащил её вниз с горы. Они бежали, натыкаясь на деревья и кусты, почти четверть часа. Налетели на высокую каменную стену. Пианхи поднял голову:
-Забор. Давай обойдём. Но сначала следует отыскать воду. Мы оба перепачканы кровью. Что же это всё-таки было?
-Сын богов Пуанхэ, с сегодняшнего дня ты удостоен служения великому богу Решаву. В детстве тебя посвятили его брату Нан-хо-ки. С младенчества ты приближался к нему шаг за шагом, и новый этап отмечался божеской отметиной на твоей коже. Больше знаков не будет. Теперь ты освящен кровью жертвы. Она провела пальцами по губам Пианхи.
Он опять впал в беспамятство. То есть погрузился в воспоминания. Это было нечто сущностное. Ни слова, ни образы. Только ощущения. Яркие, как росписи на его коже.
Да, он теперь жрец. Тайный жрец.
Домой он пришел в полном умиротворении. Приветливо поздоровался с Мастером, внимательно присмотрелся к новому эведу. Он не заметил, что произвёл на них обоих довольно странное впечатление.