Жизнь за любовь

            г.Судак, Крым,
            Девичья Башня.

Есть в Судаке скалистая гора,
А на вершине - крепости остатки
И башня.
В ней давным-давно жила
АрхОнта дочь, красавица-загадка.
В Тавриде с ней по статной красоте
Никто не мог сравниться.
Горделиво
Отказывала всем она в мечте
Стать мужем ей и жизнь прожить счастливо.
И полководец лучший, Диофант,
Царя Понтийского (представьте!) Митридата,
Просил руки её, но отступил назад,
Отказа перед ним  была преграда.
И даже местной знати молодёжь
Не смела бы её коснуться взглядом.
Взгляд у неё был, словно острый нож...
Никто-никто не стал её отрадой...
Но так ли это?
Нет. Никто не знал,
Что девушка уже давно любила
Того, кто по лугам стада гонял.
Простой пастух был сердцу её милым.
Вы скажете, что так не может быть,
В то время, мол, смотрели на сословия
И дочь архОнта не могла любить
Простого пастуха?
Своей любовью
Она перечеркнула весь канон,
В любви от Бога сердцу не прикажешь,
Любой запрет здесь будет побеждён,
Хоть даже если установят стражу.

Случилось это так:
Одна раба,
Что дочери архОнтовой служила,
Сорвалась с кручи.
Значит - не судьба...
И на её несчастную могилу
Архонта дочь ходила, чтобы птиц
Там покормить и песни их послушать.
И вдруг среди других печальных лиц
Увидела его.
Покой нарушил
Лица овал... и грустные глаза...
И кудри, как у бога Аполлона...
Она взирала долго и смущённо,
Сверкнула на щеке её слеза...
Разговорились.
Девушка его
Спросила: кто он и откуда родом.
"Как видишь, я - пастух простой всего,
Нашла меня мамаша в огороде."
Улыбка, словно нежная заря,
Лицо её нежданно озарила.
Теперь уж без смущения спросила:
"Что ж грустный ты такой?"
"Вот говорят,
Что я не привлекателен собой,
Мне девушки не дарят свои взгляды."
И засмеялся...
Сердце, как прибой,
Так клокотало...
Речь его усладой
Была для слуха...
Время мчалось вскачь,
Они его совсем не замечали,
Непринуждённо и легко болтали...
Любовь пришла!
Тут прячь её... не прячь...
Она ведь дочь архонта! Он - пастух!!
Не важно это, если сердце любит.
Совсем не важно, что распустят слух
И будут насмехаться злые люди.
Она жила мечтой о пастухе,
А он считал себя богов счастливей...
Архонту донесли о том грехе
И приказал он слугам горделиво:
"Схватить мерзавца, крепко проучить,
И в колодец, как могила, бросить.
Он не должен рядом с нами жить!"
Бросили... Какие тут вопросы?..
Дни тянулись...
Пастуха нигде
Девушка не видела
И вскоре
Поняла, что миленький - в беде...
Сердце сжалось от такого горя.
Хитростью и ласкою смогла
Узника освободить на волю
И к себе в светлицу принесла,
Искренне страдала его болью.
Был он без сознанья
И она
Слёзы на него свои роняла,
Всех людей бездушных обвиняла...
Горечью душа была полна...

Дверь открылась и вошёл архонт,
Гневно поднял руку, но увидел
Взгляд горящий дочери
И он
Отступил.
"Возможно я обидел, -
С усмешкой лёгкой дочери сказал, -
Я не хочу печалить твои чувства."
И тут же громко лекаря позвал,
Владевшего целительства искусством.
"Спаси его для дочери моей!"
И юношу спасли.
Но согласиться
Душой отцовской не хотел он с ней,
Вид пастуха заставил его злиться.
Он хитростью решил разъединить
Их пламенный союз сердец влюблённых
И Диофанта знатного женить,
Мечтавшего о браке потаённо.
Тем временем готовился в Милет
Отплыть корабль.
Отец её подумал,
Что лучшего предлога нынче нет,
Отправить пастуха подальше в трюме.
Архонт велел готовить себя в путь,
Как-будто с порученьем очень важным,
Мол, должен он умением блеснуть
И выполнить задание отважно.
А дочке он сказал, что через год
Корабль обратно в Таврию вернётся.
Если пастух в измене не "свихнётся",
Пусть её замуж за себя берёт.
"По возвращенью будет белый знак
На мачте укреплён, чтоб сообщить нам,
Что всё в порядке.
И тогда ваш брак
Мы закрепим достойно и солидно.
Но если же на этом корабле
Мы белый знак с тобой не обнаружим,
То нам с тобой жених такой не нужен.
Поступишь ты тогда, как я велел:
И Диофант прекрасным будет мужем!!"
Архонт же мореходам приказал
От пастуха избавиться негласно.
Вот так в пути погиб пастух несчастный,
Ушла в пучину юноши краса...

Тянулись бесконечно долго дни,
А время же ползло, как черепаха...
Давили сердце девичье они,
В душе рождались призрачные страхи...
Сидела дни и ночи напролёт
Архонта дочь, как в заточеньи, в башне.
Лишь изредка к могиле подойдёт,
Как-будто вспоминая день вчерашний,
Где встретила впервые пастуха,
Где им, как Аполлоном, любовалась
И эти чувства страстные в стихах
Душой своею тайно напевала.

Окончен год.
Тревога на душе
У девушки никак не проходила.
Она совсем замаялась уже:
Ну, где же ты там пропадаешь, милый?
И вот однажды к пристани пришёл
Весь город.
Вот корабль из Милета!!!
Но где же знак? Нет знака...
Предпочёл
Любимый удалиться на край света?
Ну, что ж... судьба...
И позвала рабынь,
Подать велела лучшую тунику
И диадему.
Чистой, бледноликой
Была она, затмивши неба синь.
К самим зубцам на башню поднялась
И позвалА подняться Диафанта.
Вот он взбежал, чуть сдерживая страсть,
Таким влюблённым, разодетым франтом,
Метнулся к ней,
Но жест остановил
Его порыв, победу предвкушая:
"Ты домогался, не жалея сил,
Спросить меня об этом не желая,
Хочу ли я твоею быть женой.
А ты ведь знал, что я люблю другого.
Да, пастуха! Он весел был со мной
И сердцу стал дороже дорогого!
Я знаю, он погиб или убит...
А что тебе со мною в браке надо,
Какой секрет в желаньи твоём скрыт,
Коль сердце не желаешь ты в награду?
Наложницей должна твоею стать
И называться средь людей - женою?
Нет, никогда владеть не будешь мною!
Такого, знай, вовеки не бывать!!
Ничтожны вы, и ты, и мой отец!
В ваших сердцах любовь не возродится...
Сегодня я решила, наконец,
От скверны навсегда освободиться!!"
И подошла к просвету меж зубцов,
И вниз шагнула, гнева не скрывая...

С тех пор, на протяжении веков,
Все Девичьей ту башню называют...