Латинский Журнал. Чужая Жизнь

Пожилой человек,
худой и морщинистый,
сидит у двери старого дома,
курит сигару, глядит в толпу,
достает из футляра свою судьбу,
настраивает гитару,
напевает мотив беспечный.
Каждое утро и каждый вечер
Он встречает и провожает меня,
ждет меня и не ждет меня.
Он живет чужой жизнью,
Как живет чужой жизнью старый город,
Как живу чужой жизнью
я.

Дни напролет не сплю, не бодрствую,
сомнамбулой сонной хожу на службу,
стучу по клавишам машин послушных,
дружбу с ненужными не вожу,
впрочем, и с нужными не вожу дружбу,
улыбаюсь, шучу, говорю о не неважном,
праздном,  скучном, пустом,  миражном,
но, в основном,
молчу.

Ворошу в памяти страницы времени,
стучу башмаками по медным крышам,
машу руками облакам летящим,
корчу рожицы зеркалам и окнам,
пью кофе, грызу карамель, 
Снов паруса, дней суета.
Вверх, вверх, ветер вечерний!
вниз, вниз по мостовой...
Покупаю бутыль, бреду домой,
стертые камни булыжного бремени
обращаю
в пыль.
 
А по ночам,
по ночам я рисую диковинных птиц,
хищных, пугающих, ярких,
цвета любви и граната,
пью ром, как старый кривой пират,
ем солнечную папайю и изумрудное авокадо,
гуляю в диких, морских садах королевского архипелага -
Jardines de la Reina - играю с собственным именем в прятки*,
без оглядки бросаюсь в чернильную гладь океана,
рыбы в испуге - в рассыпную!
Я рисую...

Рисую лунный дом на песочном дне,
тень моя прячется в плывучим окне,
колышется у призрачного порога,
смеется над выкрутасами клоуна-осьминога
раковины звенят несмело,
неумело напевают песню морских земель
карусель серебряных водорослей
скрывает наготу тела
я танцую до изнеможения,
до предела,
танцую
кубинский сон.

Сон. Утро не наступает.
Я выхожу на улицу древнюю, как черепаха,
влажную, как улитка, ленивую, как удав.
На пороге дома крутит сигару
мой старый знакомый,
вытаскивает из футляра гитару,
наигрывает
джаз.

Украв у жизни еще одну ночь,
я возвращаюсь в земное лоно
цвета лимона,
солнечный луч - жаркий  укус скорпиона -
обнажает древние трещины города,
морщины джазиста,
бессонный, усталый мой взгляд.
Мир обветшалый,
мир полуночный
сходит на нет,
он разрушается,
как разрушается город,
как разрушаюсь вместе с городом
я.

Ах, музыкант,
спой мне грустную песенку,
и я заплачу,
очарование-песенку,
и я заплачу и поверю тебе,
ведь для чего-то
должно быть так
и не иначе…

            19 января, 2015
            елена нижний рейн
            шарлотт, северная каролина