Век двадцать первый...

1.
Уже назначен день, пусть нам он и не ведом,
крыло вознёс Архангел Михаил...
Хоть Крест Святой предчувствует победу,
бой всё же впереди... И он неотвратим.

Век двадцать первый так же, как двадцатый,
как прежние - ушедшие - века
целует тех, кто уж готов к распятью,
чья рана вечна, вера высока.

Напыщен, зол, как древней жизни идол,
он жертвы жаждет каждый день и час,
и, как Иуда, что Мессию выдал,
хлеб преломляет с нами в этот раз.

Упорно ждёт и всё глядит украдкой,
как солнце опускается в зарю...
И вроде знаем мы его повадки,
что кровь прольют в угоду октябрю,

но тоже ждём... и не спешим укрыться:
надеемся, что минет чаша нас...
Но чёрный глаз уже, как жало, впился,
и яд в уста уже целует нас.

Но молоху истории всё мало:
венец терновый для него - пустяк...
Бронёй, штыком, бомбёжкой с интервалом
он сеет смерть, как пахарь сеет злак.

Где золото звезды над Вифлеемом?
Оглянешься - лишь Лидица, Хатынь...
Лишь техногенной назовут проблемой
звезду отменной горечи - Полынь.

2.
Да кто ж осмелился так всем распорядиться,
что Божий гнев для них лишь так... пустяк?
Чьи лбы собой так смели возгордиться,
что Землю всю готовы ввергнуть в мрак?

Во мраке - ярче зарево! Виднее! -
Оно для них, как праздничный салют.
И всей воды созвездья Водолея
не хватит остудить Земли золу.

Молю Тебя: - О, наш Пресветлый Боже,
не дай пропасть уже в который раз!
Грешны мы все, но дети Твои всё же,
ну, пожалей, не отвратись от нас!

И расточив своих врагов и наших,
воздай не по уму, а по любви! -
В твоих угодьях земли наших пашен,
нам новые нужны календари,

чтоб в них мы отмечали не победы,
не смерть святых и прочих сыновей,
а лишь одни закаты и рассветы,
цветенье вишен, шорохи полей...

И в праздники снопов, дни урожая,
когда над нами солнце так горит,
венком ромашек лик свой окружая,
Ты хлеб со всеми нами преломи.

2002