Письмо Одиссея Телегону

1
Телегон, прости меня, коль сможешь,
ведь в отцы не гожи одиссеи...
Посейдон их гонит, совесть гложет -
где придётся, семя они сеют.

Только мать твою - прекрасную Цирцею -
я, поверь, до века не забуду,
ведь любовь и есть та панацея,
что спасёт... На Итаку прибуду -

притворюсь убогим я и нищим...
Для чего? - Рапсоду то виднее!
Для рапсодов ветер в мачтах свищет,
море - слаще, небо - голубее.

А для нас - всё пот! Дрожат поджилки...
Третий день мутит от омерзенья...
Посейдон, со смертным поединки -
это ли достойное сраженье?

Только с кем о гордости толкую:
наши боги - наше отраженье,
на Олимпе пьянствуют, ликуют...
Мир для них - лишь скена, развлеченье.

2
Что ж, придётся ублажать Афину:
дева  гордая - Сова, Змея, Олива...
Отчего же я припомнил Фрину,
что гуляла в роще у залива?

Тамариски, комары и мята...
От лаванды дурь в башке такая!
Ты гордилась пеплосом измятым,
мне себя до капли отдавая.

Пахли губы молоком и мёдом...
Истомились медные браслеты...
Где ты, юность? Фрина? Годы-годы...
Неужели, правда, было это?

3
Помниться и там родил я сына...
Как же звать его? Ужели всех упомнишь!
А потом опять была Афина...
Память-память... - Эй, держи! Утопишь!

Не сбивайтесь с ритма там, на вёслах!
Затяните песню, чтоб сподручней! -
Где вы, леты мои, зимы, где вы вёсны?
Небеса - чернее, тучи - тучней!

Посейдон не любит ротозеев:
что-то снова с братцем затевает!
Будь же, эллин, веселей, но злее,
а иначе - боги счастье отбирают!

Им нет силы совладать с собою:
на Олимпе зависть - выше тучи!
Оттого несчастны все герои -
Зависть к смертным олимпийцев пучит.

Хоть малышка и сестра Победы -
столь бескрыла, сколь хитра и злобна:
ткёт нам казни, кары, Керы-беды -
ремеслом владеет тем подробно.

4
Вот и И;така... Ита;ка... - как угодно! -
козий остров с взором Ойкумены:
для кого-то камень он бесплодный,
для кого-то - жажда перемены.

- Хайрэ, Итака!  Втащите же триеру!
Для чего я в дом былой вернулся?
У судьбы - обличие химеры:
для чего назад я оглянулся?

Знаю, есть в истории примеры,
что моей судьбы и злей, и круче,
но хитон свой всё же ближе к телу,
да к тому же Рок - тебе - не случай!

Женихи обрюзгли, пьют без меры -
дармовое славно лезет в глотку!
Их бы - до катарсиса! - в галеры,
и зады надрать бы им в охотку!

Их задача - не рога наставить,
а пустить по миру Одиссея...
Насмешили! Я и так - скиталец!
Что пожнёшь - не знаешь, когда сеешь.

5
Не ропщу: судьбою правят Мойры,
и, пока Ананка дозволяет,
мы обязаны быть бытием довольны:
- Хайрэ, небо! Жизнь я прославляю!

Делал, как и боги, я детей без меры:
Телемах - один от Пенелопы.
Никогда я не был лицемером -
просто знал в горах я козьи тропы.

Калипсо - та тоже порадела...
(Не суди и не судим ты будешь!)
Пенелопа жутко постарела...
Мать твою - захочешь - не забудешь!

Чаровница страстью опоила -
не поможет здесь и травка моли...
День и ночь торчу я у залива -
наблюдаю за движеньем жидкой соли

и, устроившись на краешке утёса,
обливаюсь горькими слезами...
Жаль, что древние не знали папиросы -
закурил бы с горя, между нами.

6
Растерял былую хватку я и хитрость:
годы, знаешь, никого, сынок, не красят...
Море волны катят, небо гонит сырость,
Хронос умеряет в людях страсти.

Мне б свою закончить одиссею
(у судьбы обличья есть и лики!),
слишком много по миру я сеял -
незаметно стал я двоеликим.

Оттого служу я нынче в Риме -
службу бога справно исполняю.
Потерял и личность я, и имя -
Янусом двуликим доживаю.

Кто же думал, что судьба такая?
Навела КалИпсо, видно, порчу...
На тебя, сыночек, уповаю:
ты приди и разом с этим кончи!

           ***
Телегон, спеши меня проведать -
зажился уж я на этом свете:
стало скучно вспоминать мне о победах
и прамнейским тени угощать - то тех, то этих.

10-11 августа 2004 г.