Краков, лето 45 года

В шкатулке,где серебряные ложки,
трофеи победившей стороны,
есть снимки мамы-форма и сапожки,
погоны,портупея кобуры.

Но отчего-то фронтовые снимки
мне неохотно разрешалось брать,
с кузиной и болтушкою Галинкой
мы упросили маму рассказать.

Она,нахмурясь,разбирала фото,
вздыхая,ставила на стол пирог,
и,наконец,превозмогая что-то,
загадочно сказала: Бог помог!

Смотрите-это древний Краков,Польша,
Штаб  армии и там моя финчасть.
Победа,мы не воевали больше,
а в спины продолжали нам стрелять.

Здесь,за границей,армия осталась,
и с Временным Правительством страны
велись расчёты,что-то поставлялось,
в зачёт за продовольствие-рубли.

Я стала капитаном-инженером,
с подругою квартировали мы,
приказ негласный дали офицерам,
рука чтобы была у кобуры.

-Мам,ты стреляла?-Мама помолчала.-
Шли на квартиру,Краков,чудный вид,
пионы в скверах,мне стихи читала
подруга Вера,выстрел вдруг звучит!

Я выхватила"вальтер"и стреляла
туда,откуда выстрелы слышны.
-Попала?-Далеко,нет,не попала,
с винтовки били.Кто?Поди,сыщи...

Убита Вера,кровь из-под лопатки,
густея,растекалась по камням,
наброшена на тело плащ-палатка,
в комендатуру отвезли меня.

И там отчитывал майор из СМЕРШа:
"Вы нам важны,товарищ капитан!
Вам,Валентина,был шажок до смерти,
ефрейтор им не нужен,пули вам".

Мы выжили под бомбами,обстрелом,
у Гомеля горели в поездах,
в сплошном огне как уцелели с Верой?
Ожоги лишь остались- ерунда.

И мама фартуком смахнула слёзы:
Погибла Верочка после войны,
стихи писала,о любви всё грёзы,
в меня стреляли,нет за мной вины.