Календарь поэзии. 17 января

СОБЫТИЯ 17-го января:


• 395  Римская империя разделилась на Восточную и Западную
• 1377  Резиденцией Папы Римского становится Ватикан
• 1598  Умер Федор I Иоаннович , русский царь (1584-1598), последний царь из династии Рюриковичей
• 1706  Родился Бенджамин Франклин , американский государственный деятель, ученый, один из отцов-основателей США
• 1750  Умер Томазо Альбинони , итальянский композитор
• 1773  Джеймс Кук пересек Южный полярный круг
• 1847  Родился Николай Жуковский , российский ученый в области механики, основоположник аэродинамики как науки
• 1863  Родился Константин Станиславский , русский актер, режиссер, педагог, реформатор театра, Народный артист СССР
• 1869  Умер Александр Даргомыжский , российский композитор
• 1893  Умер Ратерфорд Берчард Хейс , 19-й президент США (1877-1881), военный и политический деятель
• 1902  Родился Леонид Трауберг , советский кинорежиссер и сценарист, Народный артист РСФСР
• 1933  Родилась Далида , французская певица и актриса
• 1942  Родился Мохаммед Али , американский боксер, олимпийский чемпион
• 1945  Родился Семен Альтов , советский и российский писатель-сатирик, Заслуженный деятель искусств России
• 1961  Умер Патрис Лумумба , африканский политический деятель
• 1961  Родилась Майя Чибурданидзе , советская и грузинская шахматистка, 6-я чемпионка мира по шахматам
• 1962  Родился Джим Керри , канадско-американский киноактер, сценарист и продюсер
• 1982  Умер Варлам Шаламов , советский прозаик и поэт
• 2004  Умер Чеслав Немен , польский музыкант, композитор и певец
• 2008  Умер Роберт Фишер , американский шахматист, 11-й чемпион мира по шахматам

**

Варлам Тихонович Шаламов (5 июня [18 июня] 1907 — 17.1.1982) — русский прозаик и поэт советского времени. Создатель одного из литературных циклов о советских лагерях.

Варлам Шаламов родился 5 июня (18 июня) 1907 в Вологде в семье священника Тихона Николаевича Шаламова, проповедника на Алеутских островах. Мать Варлама Шаламова, Надежда Александровна, была домохозяйкой. В 1914 году поступил в гимназию, но завершал среднее образование уже после революции. В 1924 году, после окончания вологодской школы 2-й ступени, приехал в Москву, работал два года дубильщиком на кожевенном заводе в Кунцеве. С 1926 по 1928 г. учился на факультете советского права МГУ, затем был исключён «за сокрытие социального происхождения» (укaзал, что отец — инвалид, не указав, что он священник).

В своей автобиографической повести о детстве и юности «Четвёртая Вологда» Шаламов рассказал, как складывались его убеждения, как укреплялась его жажда справедливости и решимость бороться за неё. Юношеским его идеалом становятся народовольцы — жертвенность их подвига, героизм сопротивления всей мощи самодержавного государства. Уже в детстве сказывается художественная одарённость мальчика — он страстно читает и «проигрывает» для себя все книги — от Дюма до Канта.

19 февраля 1929 года Шаламов был арестован за участие в подпольной троцкистской группе и за распространение дополнения к «Завещанию Ленина». Во внесудебном порядке как «социально-опасный элемент» был осуждён на три года лагерей. Отбывал наказание в Вишерском лагере (Северный Урал). В 1932 году Шаламов возвратился в Москву, работал в ведомственных журналах, печатал статьи, очерки, фельетоны.

В январе 1937 года Шаламова вновь арестовали за «контрреволюционную троцкистскую деятельность». Он был осуждён на пять лет лагерей и провёл этот срок на Колыме (СВИТЛ). Шаламов прошёл таёжные «командировки», работал на приисках «Партизан», «Чёрное озеро», Аркагала, Джелгала, несколько раз оказывался на больничной койке из-за тяжёлых условий Колымы. Как писал Шаламов впоследствии:

«С первой тюремной минуты мне было ясно, что никаких ошибок в арестах нет, что идет планомерное истребление целой «социальной» группы — всех, кто запомнил из русской истории последних лет не то, что в ней следовало запомнить.»

22 июня 1943 года его опять осудили на десять лет за «антисоветскую агитацию», с последующим поражением в правах на 5 лет, состоявшую — по словам самого писателя — в том, что он назвал И. А. Бунина русским классиком: «…я был осуждён в войну за заявление, что Бунин — русский классик».

С 1946 года, окончив восьмимесячные фельдшерские курсы, стал работать в Центральной больнице для заключённых на левом берегу Колымы в посёлке Дебин и на лесной «командировке» лесорубов до 1953 года. Назначением на должность фельдшера обязан врачу А. М. Пантюхову, который лично рекомендовал Шаламова на курсы фельдшеров. В 1951 году Шаламов был освобождён из лагеря, но поначалу не мог вернуться в Москву. А жил в Калининской области, работал в Решетникове. Результатами репрессий стали распад семьи и подорванное здоровье. В 1956 году после реабилитации вернулся в Москву.

В 1932 году Шаламов вернулся в Москву после первого срока и начал печататься в московских изданиях как журналист. Опубликовал несколько рассказов. Одна из первых крупных публикаций — рассказ «Три смерти доктора Аустино» — в журнале «Октябрь» (1936).

В 1949 году на ключе Дусканья он впервые на Колыме, будучи заключённым, стал записывать свои стихи.

После освобождения в 1951 году Шаламов вернулся к литературной деятельности. Однако с Колымы он уехать не мог. Лишь в ноябре 1953 года было получено разрешение на выезд. Шаламов приехал в Москву на два дня, встречался с Б. Л. Пастернаком, с женой и дочерью. Однако жить в крупных городах ему было нельзя, и он уехал в Калининскую область (посёлок Туркмен, ныне Клинский район Московской области), где работал мастером на торфоразработках, агентом по снабжению.

Всё это время он писал один из главных своих трудов — «Колымские рассказы». Писатель создавал «Колымские рассказы» с 1954 по 1973 год. Отдельным изданием они вышли в Лондоне в 1978 году. В СССР в основном опубликованы только в 1988—1990 годах. Сам писатель делил свои рассказы на шесть циклов: «Колымские рассказы», «Левый берег», «Артист лопаты», «Очерки преступного мира», «Воскрешение лиственницы» и «Перчатка, или КР-2». Полностью они собраны в двухтомнике «Колымские рассказы» в 1992 году в серии «Крестный путь России» издательства «Советская Россия».

В 1962 году он писал А. И. Солженицыну:

«Помните, самое главное: лагерь — отрицательная школа с первого до последнего дня для кого угодно. Человеку — ни начальнику, ни арестанту не надо его видеть. Но уж если ты его видел — надо сказать правду, как бы она ни была страшна. <…> Со своей стороны я давно решил, что всю оставшуюся жизнь я посвящу именно этой правде».

Он встречался с Пастернаком, который высоко отзывался о стихах Шаламова. Позже, после того как правительство заставило Пастернака отказаться принять Нобелевскую премию, их пути разошлись.

Завершил сборник стихов «Колымские тетради» (1937—1956).

С 1956 года Шаламов жил в Москве, сначала на Гоголевском бульваре, с конца 1950-х — в одном из писательских деревянных домов-коттеджей на Хорошёвском шоссе (дом 10), с 1972 года — на Васильевской улице (дом 2, корпус 6). Печатался в журналах «Юность», «Знамя», «Москва», общался с Н. Я. Мандельштам, О. В. Ивинской, А. И. Солженицыным (отношения с которым в дальнейшем перешли в форму полемики); частым гостем был в доме филолога В. Н. Клюевой. И в прозе, и в стихах Шаламова (сборник «Огниво», 1961, «Шелест листьев», 1964, «Дорога и судьба», 1967, и др.), выразивших тяжкий опыт сталинских лагерей, звучит и тема Москвы (стихотворный сборник «Московские облака», 1972). Занимался также стихотворными переводами.
 
В 1960-х познакомился с А. А. Галичем.

В 1973 году принят в Союз писателей. С 1973-го и до 1979 года, когда Шаламов переехал жить в Дом инвалидов и престарелых, он вёл рабочие тетради, разбор и публикацию которых продолжала вплоть до своей смерти в 2011 году И. П. Сиротинская, которой Шаламов передал права на все свои рукописи и сочинения.

23 февраля 1972 года «Литературная газета» опубликовала письмо Шаламова, в котором, в частности, говорилось, что «проблематика Колымских рассказов давно снята жизнью». Основное содержание письма — протест против публикации его рассказов эмигрантскими изданиями «Посев» и «Новый журнал». Это письмо было неоднозначно воспринято общественностью. Многие считали, что оно написано под давлением КГБ, и Шаламов потерял друзей среди бывших лагерников. Участник диссидентского движения Пётр Якир выразил в 24-м выпуске «Хроники текущих событий» «жалость в связи с обстоятельствами», заставившими Шаламова подписать это письмо. Современные исследователи отмечают, однако, что появление этого письма обусловлено болезненным процессом расхождения Шаламова с литературными кругами и чувством бессилия от невозможности сделать свою главную работу доступной широкому кругу читателей на Родине.

Не исключено, что в письме Шаламова надо искать подтекст. …там использован типично большевистский обличительный эпитет «зловонные» по отношению к эмигрантским изданиям, что само по себе потрясает, ведь «обонятельные» характеристики, как метафорические, так и буквальные, в прозе Шаламова встречаются редко (у него был хронический ринит). Читателям Шаламова слово должно было резать глаз как чужеродное — выпирающая из текста лексическая единица, «кость», подкинутая сторожевой части читателей (редакторам, цензорам), чтобы отвлечь внимание от истинного предназначения письма — протащить в официальную советскую печать первое и последнее упоминание о «Колымских рассказах» — вместе с их точным названием. Таким образом подлинной целевой аудитории письма сообщается о том, что такой сборник существует: читателей побуждают к мыслям о том, где его достать. Прекрасно понимая, что скрывается за топонимом «Колыма», прочитавшие письмо зададутся вопросом: «„Колымские рассказы?“ Где же?»

Последние три года жизни тяжелобольной Шаламов провёл в Доме инвалидов и престарелых Литфонда (в Тушине).

Тем не менее и там Варлам Тихонович, у которого была нарушена способность правильно двигаться и внятно артикулировать свою речь, продолжал сочинять стихи. Осенью 1980 года А. А. Морозов каким-то невероятным образом сумел разобрать и записать эти последние стихи Шаламова. Они были опубликованы ещё при жизни Шаламова в парижском журнале «Вестник РХД» № 133, 1981.

В 1981 году французское отделение Пен-клуба наградило Шаламова премией Свободы.
15 января 1982 года Шаламова после поверхностного обследования медицинской комиссией перевели в интернат для психохроников. Во время транспортировки Шаламов простудился, заболел пневмонией и скончался 17 января 1982 года.

**

Художественные фильмы по произведениям В. Т. Шаламова:

• «Завещание Ленина» (2007) — 12-серийный фильм по мотивам произведений В. Шаламова.
• «Последний бой майора Пугачёва» (2005) — фильм по мотивам произведения «Колымские рассказы» В. Шаламова.

**

ПОЭТУ

В моем, еще недавнем прошлом,
На солнце камни раскаля,
Босые, пыльные подошвы
Палила мне моя земля.

И я стонал в клещах мороза,
Что ногти с мясом вырвал мне,
Рукой обламывал я слезы,
И это было не во сне.

Там я в сравнениях избитых
Искал избитых правоту,
Там самый день был средством пыток,
Что применяются в аду.

Я мял в ладонях, полных страха,
Седые потные виски,
Моя соленая рубаха
Легко ломалась на куски.

Я ел, как зверь, рыча над пищей.
Казался чудом из чудес
Листок простой бумаги писчей,
С небес слетевший в темный лес.

Я пил, как зверь, лакая воду,
Мочил отросшие усы.
Я жил не месяцем, не годом,
Я жить решался на часы.

И каждый вечер, в удивленье,
Что до сих пор еще живой,
Я повторял стихотворенья
И снова слышал голос твой.

И я шептал их, как молитвы,
Их почитал живой водой,
И образком, хранящим в битве,
И путеводною звездой.

Они единственною связью
С иною жизнью были там,
Где мир душил житейской грязью
И смерть ходила по пятам.

И средь магического хода
Сравнений, образов и слов
Взыскующая нас природа
Кричала изо всех углов,

Что, отродясь не быв жестокой,
Успокоенью моему
Она еще назначит сроки,
Когда всю правду я пойму.

И я хвалил себя за память,
Что пронесла через года
Сквозь жгучий камень, вьюги заметь
И власть всевидящего льда

Твое спасительное слово,
Простор душевной чистоты,
Где строчка каждая – основа,
Опора жизни и мечты.

Вот потому-то средь притворства
И растлевающего зла
И сердце все еще не черство,
И кровь моя еще тепла.

**

Я вижу тебя, весна,
В мое двойное окошко.
Еще ты не очень красна
И даже грязна немножко.

Пока еще зелени нет.
Земля точно фото двухцветна,
И снег только ловит момент
Исчезнуть от нас незаметно.

И сонные тени телег,
Поскрипывая осями,
На тот же истоптанный снег
Выводят как осенью сани.

И чавкает дегтем чека,
И крутят руками колеса,
И капли дождя щека
Вдруг ощущает как слезы.

**

Я забыл погоду детства,
Теплый ветер, мягкий снег.
На земле, пожалуй, средства
Возвратить мне детство нет.

И осталось так немного
В бедной памяти моей -
Васильковые дороги
В красном солнце детских дней,

Запах ягоды-кислицы,
Можжевеловых кустов
И душистых, как больница,
Подсыхающих цветов.

Это все ношу с собою
И в любой люблю стране.
Этим сердце успокою,
Если горько будет мне.

**