Дорога в Тиволи

Как добраться из Рима в Тиволи? Да проще простого: от станции метро Понто Маммоло. Синий междугородний автобус едет мимо "спальных" районов с многоэтажками, среди которых кое-где странным образом прячутся старые домики, увитые виноградной лозой, мимо каких-то промышленных строений. Странная эта дорога – узкая очень, с трещинами, заплатами и колдобинами, а по сторонам кучи мусора лежат – местами просто как длинные сугробы. Что там у них в рабочих пригородах происходит, ума не приложу! Может, как в Неаполе забастовка мусорщиков? Или просто муниципальные власти поселков, обжитых эмигрантами из Азии и Африки, «мышей не ловят»?

Выше написано: "едет". Слишком сильно сказано! Автобус еле-еле ползет в бесконечной транспортной пробке. Черепашья скорость невольно превращает суетливого путешественника в философа, примиряя с несовершенством мира. Народу мало: туристический сезон еще не начался, а если не туристам, то кому же с утра отправляться в Тиволи? Можно глазеть по сторонам и предаваться размышлениям.

Что за чудесная вещь, эти пробки! Именно они позволяют нам всей душой ощутить знаменитые лозунги Великой французской революции: "Liberte, Egalite, Fraternite" (они, как известно, стали символом европейской культуры нового времени).
Да-да! Свобода… От мишуры планов и обязательств: что бы ты ни намеревался сделать сегодня, все равно этого не произойдет до тех пор, пока автобус не доберется до назначенного места, а когда это свершится - бог весть. Сиди и не рыпайся!
Равенство… Нас, "маленьких людей", сидящих в автобусе, и "хозяев жизни" в роскошных машинах. Вот вы, синьор, чье смуглое лицо едва различимо за тонированным стеклом дымчато-серого "Lamborghini", ваша холеная рука с сигаретой лениво свесилась из окна, вы небрежно стряхиваете пепел на мостовую, словно в кадре из фильма "про мафию". Перед пробками все равны, мало того, можно по-господски посмотреть на вас сверху вниз из окна автобуса и даже обогнать - ибо не в тот ряд вас заехать угораздило.
Братство… Именно оно объединяет всех, едущих в общественном транспорте. Вот, к примеру, араб на соседнем сиденье тоже на лимузин взглянул, и я на его лице свои мысли тотчас же прочитал, ощутил в нем родственную душу. Даже нежность какую-то к нему почувствовал. И к двум толстым монахиням-негритянкам тоже. Они сошли на остановке возле загородного госпиталя и направились к воротам, волоча за собой сумки на колесиках - вроде тех, с которыми у нас пенсионеры в метро ездят. Видимо, предстоит им ухаживать за тяжело больными. Ведь и тут, в Риме, среди дивной природы и искусства — несчастья, болезни, страдание, старость, немощь. И никуда от этого не спрятаться.

Нет, лучше не думать. Лучше вперед – к прекрасным фонтанам виллы д’Эсте!
Первое, что обращает на себя внимание, когда сходишь с автобуса в центре городка на склоне горы, это круглые башни Rocca Pia – папского замка, выстроенного в XV веке. Он призван был держать в узде заносчивых и задиристых горожан, живших в непрерывных распрях. На картинках замок выглядит очень величественно, в реале же - почему-то довольно скромно. А где же вилла? Чуть в стороне - не сразу и обнаружишь неприметный вход. Это потом она открывается в своем дух захватывающем великолепии. Впрочем об этом уже было рассказано.

Спустя несколько часов, с головой кружащейся от пережитого, с сердцем исполненным восторга и благодарности человечеству, породившему такую красоту, идешь назад к остановке автобуса. Неужели предстоит ехать старой дорогой – мимо унылых многоэтажек, среди куч мусора? Подошедший автобус гудит как улей - целая толпа старшеклассников возвращается на нем из школы. Однако и для заезжего пассеиста находится сидячее местечко. Сел. Огляделся.

Впереди трещат как сороки четыре девчонки. Точнее одна из них тараторит не переставая, другие больше кивают, хихикают и повизгивают - так всегда бывает в компаниях: сильная личность берет на себя инициативу. Некрасива, полновата, чернява, глаза чуть на выкате. Выражение лица непрерывно меняется. Розина да и только! Живость и темп речи – как в опере-буффа. Этот стремительный речитатив звучит громко, четко - так что весь автобус слышит. О чем болтает Розина? – Наверняка о всякой важной ерунде: об уроках, об учителях, о мобильниках. Ну и разумеется, о мальчиках (и это в первую очередь!) – вот она попутно куда-то в другой конец автобуса многозначительно поглядывает, а подружки так смехом и заливаются.

Вроде бы о том же и наши дети судачат - о том же, да только по-другому. И родители у них другие, и бабушки-дедушки. И не ходят они по воскресеньям в каменную почерневшую церковь на пригорке. И не было у них короля Виктора-Эммануэля, и кардинала Ипполито д’Эсте, и императора Адриана. И предки их не работали в гончарной мастерской или на винограднике, не запивали белый пшеничный хлеб кислым красным вином и не легли потом под звонкую латынь в сухую каменистую землю, политую зимними дождями и раскаленную злым летним солнцем…

А автобус тем временем едет по какой-то совсем другой, извилистой дороге среди холмов. И за окном уже другая Италия, не та, что была утром. Оливковые сады. Желто-серые маленькие деревушки. Дождь. И солнце просвечивает сквозь облака - как улыбка сквозь слезы. Гомон вокруг понемногу стихает – школьники выходят группками, словно музыканты в «Прощальной» симфонии Гайдна. Вот и Розина, чмокнув подружек в щечки, выпорхнула из автобуса. Открыла зонтик, помахала рукой.

Прощай, Розина!

2009