Комнатный костер

- Послушай, - сбивчиво он говорит, - послушай,
Я думал над тем, как море твое сделать сушей,
Не горько-соленой - цветуще-зеленой, без мела и ила...
Он говорит не как старший, а как влюбленный. И это вилы -

Поскольку ты сразу перестаешь ему верить, тут же
Зажимаешь ладонями уши, тисками - душу:
"Не-надо-мне-этого, скалишь тут зубы, шпаришь на сленге и кофе варишь,
Говоришь, что ангел - и думаешь, ты мне это впаришь?!"

Он вздрагивает, как от болезненного укола,
Снег стряхивает с пера (крылья - по самые гриндера, до пола),
Смотрит с укором и вызовом: да, мы не этой школы,
Мол, грубого мы помола,
Ты стала другой - и я тоже новый.

"Я больше тебе скажу, - надрывается взгляд, - никому не верится,
Кто-то отчаивается, кто-то, пожалуй, ленится -
Линять приходится!" Тянется он к поленнице -
И в воздухе расцветает запах смолы сосновой.

И вы говорите глазами. Читаешь, покуда терпимо глазу
Его сияние: "Всё будет лучше, хоть и не сразу,
И то, что ты просишь у Бога, не так уж плохо,
Не так уж и много - место для шага, место для вдоха,
А место рядом - оно, хоть не свято, уже не пусто".
Он тихо щелкает пальцами. Гаснет люстра.

И когда ты ложишься и ёжишься в темноте, как в глухой степи,
Где жутко и так легко заблудиться - от идеала до идеала,
Он обнимает, гладит шрам на твоей груди, где дыра зияла,
Поправляет тебе одеяло
И шепчет: "Спи..."