Мель судьбы

Лирический огонь от жизни подлой гаснет,
ещё строка живёт, но вяло, чуть дыша.
Смотрю – а даль темна, не потому, что глаз нет,
а потому, что слепнет стылая душа.
А я корплю, корплю, почти впадаю в раж я,
молюсь моим словам, их жду, как милых ждут;
но этот подлый быт,  но эта сила вражья
поэзии сильней, и что поделать тут…
Конечно, я бы мог солгать иль притвориться,
сказать, что всё о’кей, что век мой не больной,
и всё-таки меж строк, всё, что со мной творится
присутствует, как тень, и следует за мной.

А как я начинал! Как трепетно! Как юно!
Как верилось, что жизнь прекрасна и легка!..
Уткнулась в мель судьбы  потрёпанная шхуна
и снимется ль с неё –  не ведаю пока.

Лирический огонь души уже не греет
и горьких дней туман  сегодня горше стал.
Не плещется давно  на отрешённой рее
от ветра вдохновенья вымпел творчества.
Лирический герой, и тот, не  вдохновляет
вновь взяться за труды.  Черновики – горой!
Он много испытал, но он уже не знает,
каким быть должен он, Лирический герой.
Метафоры в беде помочь, увы, не могут,
чай, не буксир они, хоть с виду и лихи.
Ещё строка живёт.  Но вяло и не в ногу
другие с ней идут –  и…  рушатся стихи…