Гражданская поэма об одном судебном разбирательств

или "о двух, и о третьем в придачу, а еще о красноярском суде".

Суды на Руси и в былое
Ошибки несли за собой.
Здесь нового я не открою:
Бывало, грешили и мздой,
Садили невинных холопов,
А буйную, зверскую знать
Пытались за сумму целковых
Как можно быстрей оправдать.

Такое сложилось в России.
Чего мы смогли бы тогда:
Гордились сейчас, не гордились,
Уже отгремели года.
У нас только день настоящий,
Сегодня, в минуту, сейчас.
Пока не сложились мы в ящик,
Пока не пробил и наш час.

Так вот, значит, те покорялись
Решенью любому суда.
А что, право, им оставалось,
Такие законы тогда
Скрепила уже давно павшая,
А ныне забытая власть,
Коль знать переедет упавшего,
То надо ее оправдать.

А если же павший поднимется
И станет себя защищать,
Известно во что это выльется,
Прощать не намерена знать
Пощечины даже, удара -
Тем более просто простить
Не в силах бывали бояры:
В Сибирь принимались просить.

Суды им давали, как правило,
Такую разгрузку страстей.
В итоге судья всех обманывал,
В угоду вельмож и князей,
Купцы даже - вечные странники
Угоду могли отыскать.
У них ведь трещали бумажники,
Господская грузная стать.

Настала затем власть советов.
С Фемидой такой развелась.
Уже призывали к ответу,
Кто властью бывал, кто - не власть.
Нельзя и сказать: стало лучше.
Доносы пошли, предавать
Один мог другого бездушно,
Уже не Сибирь отсылать.

Распались советы негаданно,
И снова в верхи возвелись
Чрезмерно деньгами богатые,
Которые в миг взмыли ввысь
За счет накоплений народа,
Распада огромной страны,
И стали насаживать моду -
Идеи давно не странны.

За ними, как стадо огромное
Пошла вся большая страна,
Еще неразумная, сонная,
Но глядя уже - в никуда.
Раздрая, предательства, хаоса
Такого, в пример, никогда
В идеях нет доктора Хауса,
Как было в России тогда.

И стало в России запущенно:
Упадок везде и во всем.
Село стало лишнею гущею,
Бездарно "замерз" чернозем.
Колхозы покрылись ненужностью,
Озяб деревенский народ,
Деревня своею наружностью
Похожа была на окоп.

В итоге, простые рабочие
Почти превратились в господ;
Другие же, волею стоичие,
Но все же крестьянский народ
Остались на брошенной паперти
Под ними, как будто седло.
Не стало России, как матери
Разумных, толковых господ.

Из двух, интеллектом не блещущих,
Когда вырывается кто
На верх, и стает властьимеющим
Особенно бывший никто,
Конечно же, он превозносится
И ставит свой скудный умок
Повыше упавших над пропастью,
Чего раньше делать не мог.

И деньги ему оправдание,
Как будто они не вода,
Которая не с Иордании,
А просто сквозь руки всегда
Стекает, бежит, растворяется,
Их нужно уметь добывать.
Но только одни ведь стараются,
Другие ж идут воровать.

Закончу на этом вступление,
А то я и впрямь затянул
Высказывать многие мнения,
Которых слыхал целый гул,
И прямо начну об истории,
Какую недавно слыхал,
С подробностью, это не скрою я,
С того, впрочем, чем начинал.

2.

Известны мне разные толки
О судьях, неправых судах,
Как бьется, подчас, на осколки
Невинных холопов судьба.
Об этом глаголят и в массовых,
Бесспорно, правдивых средствах,
Как тот иль другой опоясывал
Закон на свой лад или нрав.

Устав сей - давненько объезженный,
Он явно затмил уже Русь.
Могли бы - давно б уже вешали,
Такой перспективы боюсь.
А так просто, как в пору давнюю,
В тот век, что свергали царя,
Выносят решенья неправильно:
Купцы правят балом, князья.

Так вот об истории слышанной,
Не в первый уж раз, повторюсь.
Шли, значит, два парня чуть выпивши,
А это, для справочки, плюс,
Шли тропами, ноченькой темненькой,
Болтая о разном при том.
А им шел навстречу муж пьяненький,
И встретились все за углом.

Здорова парнишки, - чуть слышно им
Мужчина наспех промычал.
- Курить есть? Вы что не расслышали?
- Не курим, - ответил пацан.
- А так? - и достав из переднего
Складной и наточенный нож,
И с гадкой улыбкою, намеренной,
Стал им наводить на них дрожь.

Мужчина сей был пьян до крайнего,
Схватился он тут же за нож,
И стал, ненавидя, отлавливать,
Кто мимо него был прохож.
Они испугались до крайности,
Оно-то понятно, за жизнь
Любой побоится, хоть в старости,
Тут уж хоть молись, не молись.

И быстро, как нож сей увидели,
Пустились что мочи бежать.
Он, точно как зверь дикий, видимо,
Вдогонку рванул их догнать.
И это все, надо для справочки,
Фиксатор одной из машин
Заснял, и в суде для поправочки,
Сей факт адвокат приводил.

Он быстро, в мгновение лютое
Догнал одного из парней
И сильно с сноровкой Малютиной
Стал бить в область хрупких ушей.
Тот стал прикрываться беспомощно -
Товарищ его убежал,
И требуя явственно помощи,
Он как было сил завывал.

Его друг услышал прошение,
И быстренько ринул назад,
И чтобы свалить сумасшедшего,
Скрепил посильнее кулак,
Но поняв, что сил не хватило бы,
Чтоб просто его оттащить.
Он, вдруг, обзавелся бутылкою,
И дал по башке, чтобы сбить.

Теперь я узнал поподробнее,
Как было, на самом: в пылу
Парнишка по зову-то доброму
Взял камень в руку свою.
И дал по башке, как и надобно,
Чтоб друга спасти от ножа, -
Поступок сей славный из славного, -
Мужик подкосился тогда.

И кровь от плеча и предплечия
Сочилась обильно из ран.
Они убежали, беспечные,
Как будто степной ураган.
В итоге все раны зашитые
Один на себе испытал.
А тот мужичок тож подбитым был,
Его сотряслась голова.

Прошло две недели, без малого,
За ними пришли, чтобы в суд
Тащить. Разбирательство главного
Директора фирмы не ждут.
Таким оказался по статусу
Мужчина с заточкой в руке.
Повел себя трусом и страусом,
Сам бил, получив по башке.

Но ставил в себя в сей истории
От них пострадавшим истцом.
Ответчиком был недостойным он
И вместе с тем, жадным при том.
Ответчиком был он пред резанным
Его заостренным ножом,
И вместо того, чтобы врезали,
На три посадили того,

Который решился на славное
Спасение друга из бед.
Но это еще ведь не главное.
Пролью я вам более свет.
Второго, который изрезанным
Был этим мужчиной вконец,
Закрыли, в итоге, намеренно
Вот так постарался истец.
 

Главные действующие лица.

Дмитрий Чарду - один из парней, с исполосованной колотыми ножевыми ранениями правой руки, изначально выступавший в качестве истца, но впоследствии переквалифицированный в ответчика и посаженный в тюрьму.

Геннадий Спиридонов - второй из них, бросившийся другу на помощь и с этой целью схвативший первый попавшийся под руку предмет, то есть, в этому случае камень, и ударивший им по голове незнакомца, и получивший за это действие три года заключения.

Незнакомец - к сожалению, неизвестное мне лицо, генеральный директор какой-то из красноярских фирм, весьма видимо обеспеченный персонаж, в высшей мере персонаж подлый, отделавший легким сотрясением мозга, и с тем и обратившийся в правоохранительные органы.

Судья, прокурор, адвокаты, и деньги, разумеется, деньги, определившие вектор псевдо-правосудия.

Место действия: окрестности города Красноярска, а затем и Красноярский суд.