Сталинградскому сражению

Над Россошками   синее небо
Развернуло свое полотно,
Как давно я с друзьями здесь не был,
Многим пасть было здесь суждено.

Истомленные жаждой и зноем,
Находясь под прицельным огнем,
Под бомбежки пронзительным воем
Мы мечтали все лишь об одном:

Сокрушить нечисть злобную эту,
Прочь прогнать с нашей русской земли,
Но ее паутинные сети
Мы тогда разорвать не могли.

Бились долго, жестоко, натужась,
Не щадя истребляя свинцом,
И фашиста охватывал ужас,
Видя жуткое смерти лицо…

Поле брани, по счету какое?
Куликовское. Бородино.
Величайшее горе людское
Испытать было русским дано.

Здесь в Россошках два траурных поля,
Сотни ль, тысячи павших солдат
Уместились на этом раздолье?
И звучит колокольный набат,

Реет гордо священное знамя
Здесь, где бились бойцы до конца;
И разносят ветра нашу память,
Проникая потомкам в сердца.

                ***
             Ветерану войны
Снова твои сапоги и солдатскую скатку
Трогаю взглядом и сердцем, горячей рукой:
Это ведь ты под Орлом шел в жестокую схватку,
Чтобы сегодня те годы ложились строкой,

Голос срывался, а крика никто не услышал,
Дергалось веко, а нерв не хотел уступать…
Сколько вас тех, кто из бойни кровавой той вышел,
Сколько могил вам пришлось на Планете копать?

Помню я шрамы, рубцы, ордена и седины,
Помню твой голос басистой мужской красоты.
Вечная память солдатам военной годины.
Голову низко склоняя, несу вам цветы.

         ***
Советское кладбище в Россошках

Считаю плиты, умножаю числа
Бойцов, сложивших головы в боях.
Какая тишина вокруг нависла,
Какая тишь в израненных полях!

Представить страшно численность погибших,
Живым здесь тесно было бы стоять,
И я шепчу вдруг голосом осипшим:
- Три чьи-то жизни - на любую пядь

Искромсанной земли святой и правой.
И где взять сил, чтоб это осознать?
Но, отстояв достоинство  Державы,
Мы доказали: можем воевать!

Гранит над степью непривычно блещет,
У смерти беспощадно ремесло…
Волнуется полынь, ковыль трепещет,
Взывают к миру, осуждая зло.

         ***

В серебристой пыли тополя,
Сапоги, котелки и шинели,
В ковылях серебристых земля,
И ветра, что в оврагах шумели.
Серебристым налетом легла
Седина на виски нашим дедам,
Серебристость сердца людям жгла,
Неотлучно за каждым шла  следом.

Серебристость в уставших глазах,
Словно пепел вселенский прорвался
И навечно остался в слезах,
В наши души навеки закрался.
Не уйти от него никуда,
Этот пепел саднящий, жестокий,
Серебристость войны, как беда,
Платы требуют слишком высокой.
               

         ***
Над рекою Россошкой

Я снова над Россошкою стою,
Река журчит и сетует, как прежде,
На гибель тысяч в огненном бою,
На их не сохраненные надежды.

Что видит речка на моем лице?
В войну она другие лица знала:
В кровавой битве, в мертвенном кольце
Крушилось все, ломалось и пылало.

Бойцам не встать, не протянуть мне рук,
Чтоб я смогла, хоть к пальцам прикоснуться,
На сотни верст седой степи вокруг
Ковыльные лохмотья в небо рвутся.

Их сны тревожит  колокольный звон,
И ветра вопли носятся над степью,
И чудится, что вновь со всех сторон
Летят снаряды, вой стоит над крепью,

И мертвых тел уже не сосчитать,
И корчится земля. Куда ж ей деться?
А те Россошки  в клочья будут рвать,
У ребятишек отнимая детство…

Течет река, спешит все рассказать,
На мелких волнах вспыхивают блики,
Я по одной стараюсь ей бросать,
Для каждого погибшего, гвоздике.