Беседа Александра с Диогеном

- Александр Филиппович, вы бы подвинулись...

-Простите, любезнейший, как вас по батюшке? Я, уж позволите, здесь постою... Согреться мне хочется...

- Если б веков так чуть-чуть перепрыгнули, я бы сказал вам, что кесарю кесарево...
Ну а раз в Греции-Матушке встретились до возвышения Рима могучего, то, уж позвольте, Мне солнышком-красненьким малость побаловать и в вашем присутствие...

-Вы, что это, милый философ, намёками... Я ведь и так на воде да на хлебушке,
После шести давно вины зелёные даже не кушаю... Доспех еле держится, и что получается?
Солнце вам красное собой худосочным заслонить умудряюсь я, аки в пасть крокодилову светило закушавши...

- Вы, милый юноша, явно не выспались, все о еде, небось, ноченькой думали,
Вредны посты ака диеты умом не окрепнувшим...
Вот вас и бризом речным аки бореем неистовым сносит все в сторону, да все ко мне, Диогену все грешному...
Али в близи что-то вы всё пытаетесь тут рассмотреть, так скрывать, право, нечего...
Все вот при мне как богами задумано... Я — чист душой и скрывать, вроде, нечего...
А вы что же, царственный, аки в ледник у меня вы спустилися, что в свой гиматий по уши закутались?

- Так говорю же, мудрейший, что холодно, голодно мне и несчастливо, вот я пришёл тут на солнышке выгреться и заодно поучиться быть счастливым.

- Так вы на долго сюда, государюшка? Мы вот с собакой могЁм и подвинуться,
И всем нам уж солнышка хватит с излишеством.... Кстати, излишества, Александр Филиппович,
Вас и погубят... И другов всех сильнейших, и... Впрочем, у персов давно все прогнило и...

- Я здесь уж в стороночке, ближе уж к солнышку... Потом раны страшные, я и поножи-то
Давно уж не снимывал... И потом я собакам немного завидую, то что без чаши напиться умеют те...

- Ну так язык-то у вас, свет мой Филиппович на что богами-то даден вам? Как тут говорено:
Жажда и труд, они все перетрут... Да прекратите краснеть аки солнышко, право что дитятко...

- Собака животная, другая небесная, а я как не сяду, так трио не выйдет-то...
Это что басня у нас, прям, получится... И так уже высмеют встречу властителя с нищим-то...

- Так вы о себе все тревожитесь, миленький, так нищего духов взрастить - наслаждение. Только присядемте...

-Ну, так милейший вы, Диогенушка, я уж в другой, право, жизни собакою к вам уж заделаюсь. Или судьба улыбнётся родится мне Диогеном Вторым, вашего духа наследником...

-Так что же откладывать? Прямо, скажите-ка, дел-то немерено, что о себе позаботиться некогда...

- Ну так границы ещё не покорены всей Ойкумены незримой желанной той,
А уж потом я смогу успокоиться, и выйдя на пенсию, к вам уж собакою... Только, позволите, я лучше с мисочкой...

-Ну если с мисочкой, то не ко мне уж... Да и насытившись славой всемирною, вам уж захочется в веночке том лавровом на монеты разменянным да восседать на каком-нибудь памятнике люду проезжему на восхищение,
А не на бережке речушки безымянной, даже без бочки пытаться счастливым стать....
Счастье оно, если в ящик откладывать, то уплывёт за истекший срок годности...
Вы бы, Филиппович, все сейчас бросили... Знаете, счастливым вы тут в миг стали бы,
А ваши грёзы по мировладению, увы, все несбыточны, но услужу вам советом премудрейшим:
Вы бы тут сели со мной на песочке бы, мы бы тут песенку о том, как на солнышке лежка приятна нам
Вместе сварганили и под кифарку напели бы деточкам...
Молва подхватила бы на крыльях неистовых по свету, по миру мотивчик развеяла,
И прожила бы за нас все столетия песенка детская...
Слава, поверьте, такая летучая, особо коль кровью приправлена,
А вразумите лишь - песенка детская... Мы бы туда крокодила засунули и невиданного мной носорогища...
Ну а себя бы мы взяли представили в виде мудрейшей большой черепахи бы —
Вы уж простите, но мне за идеечку выбор уж первый положен по совести,
Да и вы слишком худенький да и лев вам сподручнее. Правда, пока что побудете львёночком вы...
Право, Александр Филиппович, вы что осерчали-то? Да нет, не глотал я ничего кроме счастия...
Это вы бедные, грёзами бренными мозги запудривши, винами-брагами себя одуряете, чтобы поймать что-то сродни забвению,
Которое, грешные вы, счастьем пытаетесь окрестить некрещеное...
И все-таки просьбочку мою удовлетворите-ка: Солнышко-красное на мою персону раздетую Направьте-ка лучики и не буравьте меня гневным взглядиком...
Вы образумитесь, государь мой воинственный, и ещё помечтаете жить у речушечки
И писать песенки для детей неразумных, кои, как водится, в стократ разумнее мужей тех на возрасте...
Прощайте и помните, что счастье откладывать вовсе не стоит нам... Лучше все сбросить вместе с одеждами,
Чтобы как путы земные сокровища с несчастием нас не роднили бы до смерти,
Ведь кроме монеты разменной нам ничего у другой реки не надобно...
Так что прощайте, Александр Филиппович, там с вами встретимся и сочиним уж какую-то песенку —
Будет не трио, а дуэт Диогеналекса? Уходите? Ну скатертью... И здравствуй, свет-солнышко!