Он не помнил свой возраст

***


Он не помнил свой возраст, но выглядел явно моложе!
Ей звонил один раз… за три года.
Как видно, забыл –
привилегия женщин – звонить!
Слабый пол без дозвона не может упорядочить мыслей бардак…
Заглотнув телефонную пыль,
всё становится ясно, порою местами прозрачно:
жизнь – перрон и вокзал, на котором объявлен маршрут.
Он – МУЖЧИНА!
А значит указ, словно акт, однозначен:
или ТАК, как сказал,
или КАК сказал, так и пойдут…
И пойдут вереницей надежды её втихомолку
в мир к нему, не спеша, согревая любовно постой.
Он умён, и согласен с макушкой нырнуть в тихий омут:
«Поживёшь у меня?
А наутро поедешь домой…»

Он хотел с НЕЮ быть, но проблема ОДНА возникала:
то ехидно смеялась, то больно пинала под дых,
завершалась как будто, и, бросив наживку, сначала…
Он боролся, как мог – но куда же девать ОСТАЛЬНЫХ?!
Он любил, если любят ЕГО, ИМ лишь в снах тайных бредят,
всем советовал искренне ИМ вдохновенно дышать.
От любви к самомУ, от любви зачастившей, нередкой,
жизнь прогнулась, как в страсти любви тяжелеет кровать.
Он умел завести, закружить мыслеформы интригой,
отложив в дальний ящик ответ на исходный вопрос.
А по сути на блюде с любовью протягивал… фигу
той, из многих, кто к жаркому телу протягивал нос.

Ей казалось, что жить без НЕГО не дано,  невозможно!
Невозможно дышать, если всю носоглотку свело…
На приёме у ЛОРа диагноз, как штамп, непреложный:
«Вы больны! У вас насморк! Лечитесь микстурой, теплом!»
Как так насморк?! Ведь в планах его, без сомненья, женитьба!
Обещал ей заоблачный сон, кринолиновый шлейф…
«До свиданья, родная! Мы как-нибудь вновь созвонимся!» -
целовал, и планировал цель, если вновь «ляжет в дрейф».

……………………………………………………………………

Он не помнил свой возраст, но выглядел явно моложе!
Жарким взглядом «в десятку» любую, играя,  пронзит…
Строен, чист, аккуратно побрит, с загорелою кожей.
Милый, тёплый шалун! Идеал! Сердцеед!
Паразит!



.