Майским утром

Словно капля змеиного яда
Травит чашу с ликёром густым,
Так мешался отравой обряда
По низинам с туманами дым.

Украшеньем народов востока
Ставший пару столетий назад,
Защищённый от зла и порока,
Превратился к полуночи в ад

Славный Город, величием слога
Что с луною воспет наравне,
Где доселе не веривших в бога
Не сжигала толпа на огне.

Майский день просыпался с рассветом,
Догорал подожжённый дворец.
За волнением в Городе этом
Наблюдал молчаливо Творец.

«Разве время сейчас для сомнений,
Сколько твердь наша выдержит слёз?»
Появившись из сумрака тени,
Падший ангел ему произнёс:

«Я давно уже здесь не при деле.
Они сами на злобу быстры.
И уменьем они овладели
Разжигать ярче солнца костры.

Что за радость в бессмысленном споре,
Расколовшем уже небосвод?
Покарай их, как прежде, в Гоморре,
Иль потопа  нашли бездну вод.

А иначе в крови и обмане
Не один они встретят рассвет».
Перед тем, как растаять в тумане,
Дал ответ свой Творец ему: «Нет».

Место казни, как память позора,
Осветилось в предутренний час.
«Ну тогда они сами Гоморру
Очень скоро устроят без нас».