Не в силах даже вымолвить и звука...

 
Не в силах даже вымолвить и звука,
я у креста холодного стою;
редеет время, голая округа
вцепилась крепко в хрупкую броню.

Снег опадает – белый и бесплотный.
Снег опадает, и дрожит земля.
И я дрожу дворнягой беспородной.
Я под крестом лежу или не я?

Я похоронен и смотрю на небо.
Надрывный плач, коснувшись лишь слегка,
несётся дальше. Бестолковый ребус –
туманен, глуп, бессмысленнен пока.

Метель играет тихо, заунывно.
Какая разница: тот или этот свет?
По мне, так это смешанно, едино.
Метель играет, опадает снег.

Я принимаю молча и, не морщась.
Я отвергаю тихо и без слёз.
На небо я наивнее и проще
смотрю и, вероятно – сквозь.

И эту сказку, где кощей бессмертен,
а дурачок проехал на печи,
где икс всё так же глупо неизвестен,
я прочитал без слёз, и ты прочти.

Виолончель устало подыграет,
когда ты будешь напевать мотив
бездарный и пустой – да, так бывает.
Жизнь скользкую прости и смерть прости.

Откинь со лба прилипчивое горе.
Перекрестись – поможет или нет –
не знаю, но узнаю вскоре.
А ты прочти и перечти «Завет».

Всего в двух метрах от креста, от смерти
стою, не в силах выразить себя;
не зная даже, на каком я свете.
Снег опадает, и дрожит земля.

                Март 2000 г.