Две дюжины источников и составных частей бориков

Настрочив стихи в избытке,
Воспевал Хайям напитки,
Уважал поэт вино –
Жизни важное звено.

Что стихи сильнее пушки –
Знали Лермонтов и Пушкин;
Славно пили, славно ели…
Унесли их - две дуэли.

Жил у персов Грибоедов –
И почил, не пообедав;
От ума изведал горе,
Но, как Ксеркс, не высек море.

Судном править не умея,
Котляревский про Энея
Сочинил поэму,
Рассмешил богему.

У Пруткова, у Козьмы
Прытки мысли, черт возьми!
Бил фонтан Козьмы Пруткова –
Не сыскать вовек такого!

У Некрасова в стихах –
Что ни женщина, то - ах!
То коню перечит пылко,
То рванет за мужем в ссылку.

Спорил с рифмой Маяковский,
Одарил детей Чуковский;
Двухметровые верзилы
Всю - в стихи вгоняли силу.

Саша Черный, Саша Черный –
Был король сатиры черной;
Как и следует поэту,
Он писал про То и Это.

Жанра Хармс раздвинул рамки
И прошел, как шашка, в «дамки»;
Чепухи поднапустил
Странноватый Даниил.

В печати хаяли, однако,
Скопцы – Бориса Пастернака,
И гений Осип Мандельштам
Был оклеветан чернью там.

Ильф с Петровым в два этапа
Образ выдули Остапа,
И Остап, сместив коллег, -
Дерипаска стал, Олег.

Кто едва вскочил с горшка -
Строки знал из Маршака;
Написал стишок Маршак,
Как на деда влез ишак.

Галич, Ким – не знали броду,
Честь воспели и свободу;
Головой своей рискуя,
В стенку стукались глухую.

Был Высоцкий хмур, неистов,
Пел о помыслах, о чистых,
О попутчике, о баньке
И о Зинке, и о Ваньке.

Шаов, пламенный Тимур,
Про оргазм спел и про МУР,
Про диету и про клан,
Про врачей и дельтаплан.

Счеты свел с кровавым прошлым
Хлестким словом, а не пошлым, -
Алешковский, храбрый Юз:
Дергал дьяволов за ус!

Из сибирского тумана
Веял «гарик» Губермана;
Он в Москве и ссылке жил,
Речь родную освежил.

Войновича травили и морили,
О нем в постыдной форме говорили,
Терзали душу, сердце и печенку –
За то, что на свободу вышел «Чонкин».

…Нет ни голоса, ни слуха
У медведя Винни-Пуха,
Но отважный Винни-Пух
Пел свои шумелки вслух.

20 сентября 2009 г.
Борис Айзенберг