Прощение

Начинаю с прощения, а значит, дурная примета.
У каких берегов собирать мне придется обломки:
голубые  глаза, медный голос (не глухой и не звонкий),
Короткая стрижка, волос пшеничного цвета?
Ни моря-океаны, ни долы и горы, а небо -
это место для встречи мы выберем, не сговорившись.
Ты не знаешь стихов, я не трогала томиков Ницше,
я  тяну каждый миг, ты все шепчешь: «Скорей бы, скорей бы…»

То, куда ты спешишь, это место не станет знакомым
для меня никогда, даже если я выучусь верить
в то, что слово, мелькнувшее раз, так сказать, мимоходом
обернется, быть может, когда-нибудь страшной потерей.
У любви, как у кофе с утра есть эффект - взбудоражить
и прогнать тишину. Но надолго ли? В этом все дело.
И прекрасная песня звучит, не ставшая нашей,
и стреляет октябрь холодами, но меня не задело.

Я теперь ухожу.  Между нами, как целая пропасть,
пролегает молчанье, и нет ни моста, ни обхода.
На прощанье махнуть и нырнуть в нутро парохода
или выплюнуть сумрачный взгляд в разъяренную лопасть.

Я теперь ухожу.
И брожу среди сотни строений.
На приветствия не отвечаю,
ведь не знаю сомнений,
что знакомые мне или даже – когда-то – родные,
мне теперь безразличны,
как и я им. Отныне.

Мое терпкое лето: июнь, раскаленные рельсы,
горький «Гинес», ошибки в словах, «Безобразная Эльза»
и смешная надежда вернуться к тому, кем МЫ были.
Я стучусь в эти двери, туда, где меня позабыли.

Только привкус морской на губах, он как будто остался,
ведь никто поцелуем его с тех пор не касался.
Я не жду. Оставайся с другими, будь весел и счастлив:
Я во многом тебя упрекала, но не в безучастьи.
Оставайся с другими, которые ближе, теплее.
У которых смешнее улыбки, намеки смелее.
Оставайся, гляди в горизонт, расставляя все точки
над i, надо мной и собой в ненаписанных строчках.

Не имею причин о былом пожалеть ни на йоту.
У пробитого сердца насквозь зарубцуется рана.
Мне недавно сказали, для «прошлого» мне еще рано,
еще рано хватать чемодан и бежать к самолету.

Но не будет ли рано сказать: «Ни о чем не жалею»?
Я теперь разрешаю себе выражаться смелее,
я теперь разрешаю себе просыпаться к рассвету,
я теперь ничего не боюсь, но не жажду ответов.
Рассыпайся на сотые атомов, будь незаметным,
будь моей ненаписанной песней, ни кем не пропетой,
будь моей не рассказанной повестью. Только отныне
я себе обещаю одно, что ее не забыли.

Я закончу прощеньем. Как же много со мной приключилось.
Там, где нету тебя, там где я невзначай очутилась –
там теперь хорошо, даже небо взгляду покорно.
И легко, и ужасно признаться: теперь я свободна.