Инстинкт пещерный в Ла-Рошели

       (К главе "Миледи и дьявол")

…И в  Ла-Рошели  некий путь
мужского счастья нам неведом…
Хоть Поль не  стар  отнюдь и пусть
не утомлён он белым светом,
дом Поля неприглядно пуст:
семью в нём не надуло ветром…

Каков он  был,   Поль-златоуст:
трус иль любовник беззаветный?
Не станет задавака-трус
любовью мучиться конкретной.
«Я за любовь с  отвагой  бьюсь»! –
девиз, надеешься, не тщетный,
маня посредниц данью щедрой.

Инстинкт древнейший  свахой в плюс
переведён – в вопрос монетный.
Страсть, не расковывая уз,
взрастает  силой не молебной.
Любовь – диагноз не врачебный.

Переворачивая груз
отживших чувств и совращений,
спеши, удваивая вкус,
проверить свой инстинкт «пещерный».

Где душу страсти напоят,
там одержимость – суть и признак.
Умом безумства не понять.
Любовь безумная капризна.
Безумец – тот же экспонат
в запасниках сюрреализма.

С кумиром женщины честны.
Пусть и входящим даме в сны,
но наяву земным и ушлым,
реальным (и не запасным)
Поль стал легко. Но жил натужно.

Поль – сердцеед, хоть был наружно,
не скажем, что неотразим.
Мадам, скрестившей бёдра с ним,
всласть жить и спать обильно, дружно
с самцом хотелось непростым:
«Ты, Поль, при принце, но остынь!
Не  навредит мой нынче  мУж нам,
но раздразнить его, ох, нужно»!..

То вне дворянок, то вне слуг,
то возлюбив всех враз окружно,
Поль верил в «кошечек», не в «сук».
Двух женщин взять – не  перегруз, но
на то есть повод и досуг.

Порой бывало Полю грустно.
Нуждаясь в женщине, не вдруг
он находил (какую нужно)
себе подружку. Или двух,
когда с одной по всем желаньям
жить становилось хорошо.
Поль жил вдвойне и с тем же планом
мог обновлять то, что прошёл.
Не быть с овечками бараном,
с волчицами быть волком рьяным…

…Паслись вокруг: «Он многолик»! –
лишь дамы с кругозором скудным.
Поль – не романтик, не реликт,
Но праздно к дамам шёл по будням,
коль на него имели вид…
С желаньем встречным, то есть блудным,
на праздник тела безрассудно
он тратил сил своих лимит,
имея зверский аппетит.

Самец не значит, что подонок.
Поль – ни святой, ни фарисей.
На сколь привычен и как дорог
ему был образ жизни сей,
Поль, жизнерадостный католик,
мог излагать вполне пристойно,
а с дамой – даже и нежней.

Пример пристрастий плотских прочных,
блудницы к Полю («наш клиент»!)
враз льнули, ну а что до прочих –
Поль множил сам число охочих.
В сердца бил каждый комплимент…
              .          .          .
…При всех вкусняшках иль угрозах
жизнь в Ла-Рошели – полусвет.
За проницательность в прогнозах,
мол, сдастся дама или нет,
принц де Субиз, как шпагу в ножнах,
таскал год в свите при себе
лакея Поля. Принц в среде
морализованных  красавиц
себе бесчинства, как мерзавец,
позволить в городе не мог,
но и без блуда б занемог…

    (продолжение следует)