И Рафаэля кисть

Взгляни,
   движение Пьеты, и Рафаэля кисть,
                ведь маловероятны облака,
как чувство тесноты по-детски
                в белом платье.
Парение, скорей
          вернее, чем след на небе от тропы,
но женская нога касается
           неспешно сикстинских сводов,
там же облака,
          откуда, ведь никто не наблюдал,
такое вдруг взялось движенье:
             кто на колени пал,
и небо, словно стало твердью,
                под кистью мастера,
и нет там вознесенья,
           чтобы кому-то взор свой опускать.
И пальма первенства - не главное,
наверно, когда навстречу нам
                мерцаньем призрачным картины
                рафаэлевской явленье.
Какого впечатленья Микеланджело
                искал, когда мотив
оплакивать, тая надежду,
            что смерть Христа не навсегда, вдруг
                стал для скульптора первостепенным?
И плавный бег его резца из камня
                выбрал плащ сначала,
                затем наметил контуры лица,
и, наконец, Христа он опустил
                на женские колени...
На заднем плане остаётся нам,
                чтоб подчеркнуть присутствием
своим мотив движения.