Я на руках ребёночка качаю

На острове заброшенном дичаю,
Саамский не снимая малахай,
И на руках ребёночка качаю,
Под нос шепчу:
«Бай-бай, малыш, бай-бай».

Его запеленаю на коленях,
Не так уж важно, кто его родил,
Я знаю только – это сын оленя,
Который здесь потерянно бродил,

Который выгрызал морскую тину
Из льдов прибрежных и застывших скал.
Малыш молчит, сурово бровки сдвинув,
Как будто он саамский аксакал.

На островке заброшенном кострище,
Огонь затих, остался серый прах.
Как хорошо быть одичавшим нищим,
С ребёночком суровым на руках.

Все русские, все немцы, все саамы
Расположились на Большой земле,
А мой ребёнок вырастет без мамы
Не в городе и, даже, не в селе.

Вода вокруг, в ней рыба и моллюски,
Малыш полюбит скрежет битых льдин,
Он не саам, не немец и не русский,
Одно я знаю – он оленя сын.

Ему гагара будет улыбаться,
Гусь белолобый позовёт с собой,
Но, Господи, не дай ему добраться
До той земли, что названа Большой.