***

Мое тело не покидает состояние боли.
И я только лечусь алкоголем, ничего кроме,
Мне будет тяжко смотреть на ладони,
И я устала от "алкоголесодержащей" вони.

Меня тошнит. И я не могу говорить ничего кроме
Имени, от которого  в сердце одни боли,
А я и не говорю! Я блюю словами страшными,
Изо рта моего вываливаются поля, с засеянными пашнями!

Изо рта летят старые птицы,
Они уюта, быть может, хотят,
Но приходится ютится,
С тараканами в моей голове.
А из глаз уже не сочатся слезы,
Только кровью, только кровью из глаз,
Заливаются березы,
Те, что в конце той самой пашни.
И я не засыпаю, считая барашек.
Я тебя ненавижу, также, как и говорить дважды!
О том, что уже никому неважно,
О том, к чему и прикасаться страшно...

А на моей пашне, знаешь, растут цветы.
Они такие красивые, выдают проблески моей пустоты.
И я заполняю ее всякой болью,
Постоянно запивая все горести дозами алкоголя.
И я не верю ни одному твоему слову!
Потому что, предав однажды, ты сам подписал себе приговор.
Ты бездушный, наглый, ужасный вор,
Которому удалось похитить правду,
От которой, тебе теперь всю жизнь бежать.
Возвращаться ночами в кровать -
Но не спать.
Потому что у тебя больше нету сил!
Сердце, которое ты мне недодарил...
(Да плевать!)
Так теперь же, гори все дотла.
Все, что было - тебе все сама отдала.
Только в этом, конечно, моя же вина.
А вот правда твоя, никому не нужна!