Из каких только клочьев память свой утлый челн...

I
Из каких только клочьев память свой утлый челн
Не пытается строить, чтобы потом пустить
В путь по волнам. О том говорить зачем?
Думать не стоит даже, не то, грустить.
В шкурку сухую новую жизнь вдохнуть
Многим богам задача не по зубам.
Мы же умеем: “Prosit!!” И легок путь –
С ветром кораблик… курсом на Амстердам.

II
Немного кармина и капельку сажи,
Чуток позолоты и вдоволь лазури.
Надежды зерно, а поверх – эпатажа
Шуршащие волны. Да мало ли дури
Хранит эта прорва, бездонная, право
В своих закипающих медленно недрах?
Забыться замешанной густо отравой
Колодца, залитого памятью щедрой
Почти до краев. Хочешь? Черпай без меры.
Глотай и хмелей, одурманенный прошлым...
А я воздержусь. Прихотливы химеры.
Недолга их тяжесть под костью подвздошной.

II
Обрезки кожи, бусины, шнурки.
Блестящий ворох пряжек и крючков.
Снуют в них пальцев быстрые вьюрки,
Перебирая пестрый свой улов.
Весь этот беспримерно яркий сор,
Бессмысленный до той поры, пока,
Не сложится в отчетливый узор
И жизнь не обретет в моих руках,
Я соберу.  Тончайшие стежки
Основу держат. Сказке есть зачин.
Изнанка укрывает узелки –
Свобода форм, оттенков и личин.